Книга Кровь для мотылька, страница 107 – Джой Моен

Рядом, за малым круглым столом, сидели две женщины, перемалывающие что-то в каменных ступках, над ними назидательно склонилась еще одна особа. Элайн не сразу заметила, что у камина, спрятавшись в темном углу, стояла незнакомка, прожигающая угольными глазами Элайн, как только та показалась в проеме.

Выходя из тени, дама щелкнула пальцами, привлекая внимание остальных; на кончиках подушечек зажегся огонь, подрагивающий от движения женщины. Она направила пламя к лицу Элайн, беззастенчиво разглядывая ее.

– Мы ждали тебя.

– Добрый вечер. Да, мне сообщили…

– Нет, я не о том. Когда убили нашу подругу Люсьен, нас стало на одну меньше, а возможность управлять соками жизни была лишь у нее, – отрезала незнакомка, явно бывшая среди них за главную; она мотнула головой, черные кудри попали в огонь, но прошли мимо, словно это был лишь фокус. Элайн удивилась, подняв брови, но взяла себя в руки.

– Я не затем, чтобы заменить ее. Я прошу вашей помощи в обучении, но остаться не смогу.

Черные глаза незнакомой дамы превратились в узкие щелочки, изучающие Элайн, о которой она столько слышала на совете Ордена; незнакомка причмокнула полными губами, кивнув сама себе.

– Хорошо, но если передумаешь, мы примем тебя.

– Благодарю.

Сделав книксен, Элайн попыталась улыбнуться женщине, которая уже, казалось, потеряла к ней всякий интерес, направившись к замершим подругам. Трижды хлопнув в ладоши, она разом осветила комнату, зажигая висевшие на стенах факелы, пару напольных канделябров по углам помещения; при каждом соприкосновении ладоней из них вылетали шарообразные огоньки, попадая точно в цель, будто мотыльки, знающие дорогу. Один из шаров пролетел в миллиметре от лица Элайн, но она не ощутила жара, вскинув брови в недоумении.

– Мой огонь не причиняет вреда, если я не пожелаю того, – объяснила темноволосая женщина с гордой ухмылкой, открыто говорящей о самодовольстве от произведенного впечатления. – Меня зовут Маргит Масарошне, а это Ханна Тамашне, Юдит Деакне и Этелька Бартане. Мы именуем себя ковеном Ириса.

Элайн теперь, когда света в комнате оказалось достаточно, поняла, почему в качестве герба ковен выбрал такой необычно привлекательный цветок. Каждая ведьма была одета в узкую длинную юбку, переходящую в корсет, будто стебель, а блузка с оборками и рюшами была настолько пышной в рукавах и вороте, что напоминала изящные лепестки.

Девушка перевела взгляд с Маргит на остальных женщин в попытке уловить элементы их стихий по образам.

Юдит Деакне хлопала длинными светлыми ресницами, обрамляющими мягкие карие глаза; аккуратно подстриженная челка едва касалась бровей, а на голове красовался белоснежный накрахмаленный чепец, из-под которого торчали изящные завитки кремовых волос. Легкость и плавность движений напоминали теплый летний воздух.

Взглянув на Этельку Бартане, можно было легко представить, как в лицо бьют холодные соленые брызги, а к ногам приплывают барашки пены. Смуглая кожа светилась, словно мелкие чешуйки, курчавые тутовые волосы были завязаны в два хвостика, а темно-синие тени подкрепляли предположение.

Силу Ханны ведьма ощутила физически. Несмотря на невзрачный образ – приземистый стан, тонкие волосы, убранные в конский хвост, худощавое вытянутое лицо, тонкую ниточку губ, от нее исходили волны энергии, отдаваясь легким дрожанием в стопы через земляной пол. Элайн укорила себя за невежество, когда не смогла отвести взгляда от Ханны; та, не мигая, смотрела в ответ, демонстрируя отсутствие зрачка на белых как мел глазных яблоках.