Книга Кровь для мотылька, страница 109 – Джой Моен

Маргит отпустила руки Элайн, отойдя на шаг, сомкнула ладони, неразборчиво прошептав заклинание. Чем дальше ее руки оказывались друг от друга, тем длиннее тянулась оранжевая нить между ладонями. Нить казалась невесомой, почти прозрачной, но Маргит резким движением ухватила ее, растянув, и тут же заплела крепкий магический узел. То же самое сделали другие ведьмы, только у Юдит нитка оказалась белого цвета, Этелька орудовала голубой, а Ханна умело завязала коричневый узелок, словно ее ловкие пальцы имели каждый по собственному глазу, подсказывая хозяйке, что и как нужно делать.

Элайн завороженно смотрела на женщин, пораженная их способностями; влекомая неведомыми чувствами, девушка протянула руку, чтобы коснуться узла Юдит, но пальцы прошли сквозь, ухватив лишь воздух.

– Не переживай, скоро ты и сама сможешь не хуже, – улыбнулась ведьма воздуха, в ее добрых карих глазах отразились смешинки.

– Но… Как?! Я совсем не понимаю, что мне делать, с чего начать. Я чувствую магию, но она лишь единожды проявилась, когда я укололась колючкой розы…

– И силуэт розы воспроизвела твоя кровь, верно?

Элайн кивнула на вопрос Этельки, глядя на свои пальцы, сжимающиеся в кулаки.

– Кровь обладает собственной памятью. Именно благодаря этому Люсьен заключила воспоминания в ней. Кстати, об этом! – воскликнула Маргит подбегая к столу. Она открывала перекошенные от влажности ящики, перерывая содержимое, пока не нашла тонкую книжицу в кожаном переплете.

– Как это делать, ты сможешь узнать отсюда. Это записи Люсьен, она делала их, когда училась управлять священной жидкостью. Естественно, за пределы ковена они попасть не должны, ты можешь с ними ознакомиться, пока будешь здесь.

Женщина потрясла в воздухе книгой, а после опустила ее на край стола, похлопав по обложке ладонью, словно та была непослушным животным, в любой момент готовым сорваться и убежать.

– Спасибо! – с жаром сказала Элайн, на долю секунды позабыв, что эти прелестные добродушные женщины беспощадно убили ее родителей.

– Хорошо, а теперь приступим к тому, зачем мы здесь. У тебя есть булавка, иголка или что-то вроде того? Для ножа еще рано, мы же не хотим, чтобы ты истекла кровью до того, как научишься контролю.

– Хм, разве что…

Элайн достала одну из шпилек, поддерживающих прическу, и протянула Маргит.

– Не мне. Она нужна тебе. Уколи свой палец, а когда выступит первая капля, позволь магии наполнить ее. Представь так живо, как только можешь, что твоя сила и есть капля, и прикажи обратиться в последний запомненный ею предмет – эту самую шпильку.

Молодая ведьма сжала украшение в руках так, что побелели подушечки дрожащих пальцев. Дыхание участилось, когда острый конец воткнулся в плоть; девушка беззвучно охнула, наблюдая за увеличивающейся рубиновой бусинкой. Комариный рой сосредоточился в месте прокола, до боли пощипывая подушечку пальца.

Элайн, облизнув пересохшие губы, пыталась послать импульс в кровь, но ничего не изменилось, ее лишь становилось больше. От натуги на лбу выступил холодный пот, она подняла глаза на ковен, желая услышать, что все идет должным образом. Женщины, казалось, не ждали ничего особенного, но на деле задерживали дыхание, в глубине души опасаясь магии крови.

Они прекрасно понимали, не если, а когда магия гостьи достигнет апогея, они окажутся в опасности. Без особых усилий такая магия запросто сможет заставить их склонить колени, потому каждая ведьма думала о том, как расположить к себе Элайн, а лучше принудить ее примкнуть к ковену, успеть набросить путы дружбы прежде, чем кто-то посмеет раскрыть их секреты. Чем больше женщины смотрели на Элайн, тем больше вспоминали о том дне, когда им пришлось по очереди втыкать иглы собственных стихий в Гарри и Манон Мелтон в попытке выведать желаемые знания. Эти стойкие колдуны не сдались, сколько бы ни страдали, и это делало им честь.