Онлайн книга «Кровь для мотылька»
|
– В моем арсенале найдется то, что идеально подойдет и покорит ваши нежные сердца, любезные дамы. Поэра кивнул сам себе, готовый приступить, внимая взгляду то одной дамы, то другой. Начав декламировать стихи, он с удовольствием отметил, что его близкий друг сжал зубы, бросив на него уничижительный взор, и расплылся в гадливом оскале. Как позабыть мне кроткое ее изящество, Ее глаза, всей красоты ее итог? Когда и глас ее из памяти сотрется, Закончится мучение мое. Из сердца мне ее не вырвать образа, Надеяться напрасно, и отчаяние гнетет, Но рабский мой удел переносить смиренно Мне эта мука силы придает. Как позабыть мне кроткое ее изящество, Ее глаза, всей красоты ее итог, Сотрется ль нежный глас ее из памяти? Люблю всем сердцем я мучение свое[34]. – О, э-э-э-это же Шекспииииир! – визгливо выкрикнула одна из напыщенных незнакомок, изображая притворный обморок. Раздались аплодисменты слушателей, за исключением троих, застывших с масками натянутых улыбок на лицах. Эгон старался сохранять самообладание, но тени вокруг каждой поверхности в комнате начали подрагивать в нервном танце. Слуги вносили обновленный фуршет, и бо`льшая часть гостей стекалась со всех концов, чтобы вкусить изысканные блюда. По залу пронеслась приятная мелодия, приглашая присутствующих пуститься в пляс. – Господин Де Кольбер, не соблаговолите ли вы сопроводить меня к тем существам, с удовольствием взглянула бы на них поближе? – подала голос молодая девица с таким глубоким декольте, что, казалось, в нем мог утонуть бокал целиком; она протянула ладонь вампиру, не принимая отказа. – С превеликим удовольствием, мадам Буассе́ль, всегда рад услужить даме, способной по достоинству оценить предоставленные ей блага. От этого комментария Элайн застыла, глядя куда-то в пол, на ноги танцующих гостей, накинув вуаль равнодушия. Дождавшись, когда последняя пара отойдет дальше, она произнесла тоном, таким же хладнокровным, каким казалось ее лицо: – Эгон, ты должен мне помочь. – Что случилось, Мотылек? Девушка не была уверена, остался ли рядом слуга Де Кольберов, но испытала облегчение, услышав его голос. – Ты сказал, что тени помогают тебе сокрыть шрамы от других. А что насчет предметов покрупней? Проследив за взглядом Элайн, Эгон понял, о чем идет речь без лишних вопросов. – Ты понимаешь, что у нас могут быть серьезные проблемы, если нас поймают? Это не какое-то случайное торжество. – Ты сказал «если». «Если» – очень хорошее слово. Я хочу не просто скрыть их от оскверняющих глаз, а помочь сбежать отсюда как можно дальше. Хозяин теней стоял молча, по-видимому, обдумывая сказанное. Элайн не могла позволить себе упустить момент и уж тем более передумать, потому спросила в нетерпении: – Ты думаешь, я сошла с ума, Эгон? – Думаю, безумие и хаос – неотъемлемая часть мира, часть каждого из нас. Твое сумасшествие – благое дело, каждый раз доводящее мои нервы до исступления своей непредсказуемостью, но оттого пойти у него на поводу будет сладчайшей пыткой. – Это значит «да»? – Это значит, что я пытаюсь соблазнить тебя красивыми речами, пока придумываю план. Элайн взглянула на мужчину, распахнув глаза от удивления, но понять, шутит ли Эгон, представлялось возможным; он едва заметно водил глазами по залу, не выражая никаких эмоций, кроме скучающей наблюдательности. |