Книга Кровь для мотылька, страница 214 – Джой Моен

Балаж, ведомый песней, мучился на месте, тянул руки туда, где раздавался голос Лили и вторившей ей Греты. Элайн, не теряя время попусту, принялась за четвертый узел, шепча заученные строки:

Зажав концы большими и указательными пальцами рук, Элайн сплела толстый малиново-красный узел, изнутри которого, казалось, был виден золоченый диск солнца. Ведьма резко вдохнула воздух, почувствовав, как сила нарастает, клубится внутри ее тела, доходя до кончиков волос. Элайн увидела свои ноги, оторвавшиеся от земли, раскинутые руки, услышала, как бьются сердца всех присутствующих в унисон с ее.

Некогда карие глаза девушки стали полностью черными, поглотив белок, и сквозь эту плотную занавесь Элайн узрела существ в ином свете. Теперь не было ни лиц, ни одежд – лишь темные силуэты, их ауры и бегущая искрящимся потоком магия внутри каждой вены, малой и великой. Девушка повернула голову туда, где стоял Балаж, четко ощущая волны потоков его энергии, она представила, как вновь сплетаются нити в ее руках, как ласкает пальцы мягкая шерсть пряжи, и рванула целый моток в теле врага. Свечение угасло, силуэт Балажа затерялся меж теней, оборвав жизнь злодея навеки.

Словно искусный кукловод, Элайн привязывала по веревочке сознания каждого, кто был на стороне врага, к кончикам своих пальцев, вынуждая подчиняться ей до тех пор, пока сама ведьма не захочет обратного.

Когда тело Балажа рухнуло наземь, воцарилась тишина. Матэуш, успевший дойти до пруда, пришел в себя, больше не слыша песни, озираясь вокруг в поисках еще парившей Элайн. Темная вуаль в глазах ведьмы рассеялась, когда она отпустила потоки магии крови, увидев, что обессиленный Эгон упал навзничь на траву, возвращаясь в свое физическое тело. Девушка подползла к вампиру и испугалась, нежно касаясь пальцами подбородка Эгона, который не подавал признаков жизни. Приникнув к груди мужчины, Элайн не почувствовала ничего, даже самого слабого пульса. Она начала бить кулаками ему в грудь, крича:

– Ну же, приди в себя, Эгон, не смей, я запрещаю, слышишь, запрещаю тебе умирать!

Ведьма металась, то пытаясь воззвать к своей магии, то нанося удары Эгону, чтобы его сердце забилось вновь, то целуя каждый шрам и холодные губы мужчины. Рыдания рвано вырывались из груди, Элайн положила голову на грудь Эгона, тихо добавив:

– Пожалуйста, не оставляй меня…

Шепча последнее слово, ведьма и сама медленно погружалась в забытье. Матэуш, стоя на коленях, видел всю картину от начала до конца, но лишь с горечью сжал комья почвы под ладонями, опускаясь на землю, чтобы забыть происходящее, словно страшное сновидение.

* * *

Иштван Де Кольбер сидел в своем кабинет, слыша из окна, как за пределами замка идет устранение разрушений, нанесенных врагами. Благо сам замок выстоял, были испорчены лишь окно и местность вокруг. Тела глава вампиров распорядился отдать родственникам без выяснения обстоятельств, а тех, чьих родных не было, сожгли, развеяв прах на берегах Дуная, подарив их душам покой.

Несмотря на то что подземные лаборатории Кирказона и Цикуты были обнаружены не полностью, это не станет проблемой, пока не появятся последователи, но до их прихода Бересклет примет меры по устранению катакомб. Наконец межклановая война канула в Лету, но не будет забыта следующими поколениями. Радовало то, что все решилось на одной территории, не выходя за пределы, не нарушая гармонию самой страны.