Книга Кровь для мотылька, страница 85 – Джой Моен

– Я убил своего господина. От возникшего изнутри напряжения его голова раскололась, будто спелая дыня, и я бы поступил так вновь, выпади мне второй шанс.

В голосе не было ни сожаления, ни тихой грусти, лишь сухая констатация факта, будто он повторял эту фразу так часто, что сам в нее поверил, не видя других вариантов.

– По… Почему?

– Моя семья из свободного клана. Думаешь, внезапно объявившийся самопровозглашенный хозяин входил в мои планы? Они убили моего отца, забрали мать и сестру, а меня продали в услужение. Так быстро покоряться судьбе я не собирался.

– Ты очень смелый. Твоей семье повезло иметь такого сына и брата. У меня тоже когда-то была сестра и родители… – понурив голову, сказала Элайн, чуть опуская меч, улетая в путешествие по витавшим в воздухе эфемерным воспоминаниям, призракам прошлого счастья.

Эгон остановился, как-то странно посмотрев на нее.

– Что с ними стряслось?

– Моих родителей убили, а сестра пропала, а я не нашла в себе сил отправиться на ее поиски. Думаю, она тоже давно мертва.

Кивнув, они продолжили тренировку. С каждым движением тяжесть меча казалась привычнее, получалось все лучше и лучше.

– Почему Де Кольберы взяли тебя под свою защиту? Они не так уж часто проявляют милосердие.

– Думаю, у меня было то, что им нужно.

От произнесенных откровений становилось легче, будто вместе со словами наружу вылетал тяжелый груз, камнями лежащий на душе. Теперь, когда Элайн могла понять, на чем строились обвинения в сторону Эгона, она пришла к выводу, что вампирское общество и законы немногим хуже человеческих, а рабство неумирающий бич любой расы и эпохи.

– Слухи разносятся быстро, так что про кровь и книгу ты, вероятно, уже все знаешь.

Эгон кивнул, делая пару шагов назад, вынуждая девушку наступать, гарцуя быстрее.

– Де Кольберы используют тебя так же, как и меня, вот что еще я знаю. Ты будешь считать, что делаешь им одолжение, но сама не заметишь, как увязнешь по горло.

– Я этого не позволю. И не собираюсь делать никому одолжений. Мое участие выгодно обеим сторонам. Я служу лишь Господу, и пока он дарует мне возможности, я их с благодарностью приму.

– А Матэуш Де Кольбер – это возможность или награда? Я же не слепой.

Элайн подняла левую бровь в удивлении, но смолчала, решив, что вовсе не обязана оправдываться и объяснять дерзкому вампиру свои чувства. Однако от нее не укрылись стальные нотки в его голосе; создавалось впечатление, будто Эгон питает к сыну Де Кольберов личную неприязнь. Но почему? Что Матэуш мог ему сделать, или все дело в прислуживании семье вампиров, пленившей его?

– Ты настолько их ненавидишь?

– Я не ненавижу Де Кольберов. Хадринн – прекрасная женщина, а Иштван когда-то вызволил меня из адского плена. Я отношусь к нему как к собственному отцу. В остальном лишь констатирую факты, которые ты могла не заметить, пока находилась в плену чар их сыночка.

Раздражение волной прокатилось по коже. «Да что позволяет себе этот мужчина», – пронеслось в голове девушки. Почему говорит с ней так, словно она неразумное дитя, некогда принадлежавшее ему, пока не было украдено другим, почему думает, что ему позволено так пренебрежительно высказываться на чужой счет. Как много он видел? Когда они с Матэушем были столь неаккуратны в своих действиях?

– Судя по всему, Иштван не разделяет твоей любви к нему.