Книга Наследие, страница 48 – Джой Моен

— Стояло солнце среди неба, и не спешило к западу почти целый день, и не было такого дня ни прежде, ни после того, в который Господь так слышал бы глас человеческий, — внезапно подал голос Аарон Дейли, скрестив руки на груди, — Книга Иисуса Навина — это Танах, то есть еврейская Библия. Мои родители верующие евреи, так что я знаю, о чем говорю.

Густые темные брови Густава полетели вверх в удивлении зря он сбросил со счетов молодого сержанта решив что мальчишка годится только для бумажной работы. Суперинтендант став жевал карандаш, нахмурив брови, обычно все гениальное просто, а значит нужно предположить что-то, что лежит на поверхности и начать копать в данном направлении.

— Похоже на какой-то религиозный культ. В вашей семье, Элисон, никто не увлекался ничем подобным? Ритуалы? Наследственные психологические отклонения?

— Ничего подобного. И при чем тут моя семья? То, что София впустила кого-то в дом, может быть связано с нелепой случайностью или глупостью, которая никак не передается по наследству. Возможно, она хотела что-то отремонтировать в доме, вызвала кого-то из специальной службы, попросила знакомого, в конце концов, и этот кто-то воспользовался шансом, чтобы воплотить в жизнь свою больную задумку. Скажите честно, вы позвали нас сюда, чтобы унизить или вам действительно так необходима наша помощь?

Вспылила Элисон по вполне ясным причинам, сверля взглядом Густава, который тут же поднял ладони в знак капитуляции.

— Простите, что мои вопросы оскорбляют вас, но я хочу учесть и проработать все возможные варианты.

Пока Элисон и Густав размышляли вслух, Аарон подошел к окну и немного задвинул шторы, чтобы яркий свет солнца, вступившего в свои права, не слепил присутствующих в комнате. Мелоди украдкой проследила за его действиями, и подумала, что для того, чтобы решиться стать копом нужно очень сильно ненавидеть свою жизнь, сделав ее куда более невыносимой. Взгляд девушки упал на тело Софии, тень от меча изменилась, когда Аарон Дейли скрыл собственным телом прямые лучи солнца, и в голове зародилась сумасшедшая идея, под стать самому убийце.

— У кого-нибудь есть фонарик?

Брови Густава удивленно взлетели вверх, он инстинктивно похлопал себя по карманам куртки, но в процессе осознал, что не взял его с собой. Элисон тоже пораженно взглянула на дочь, но не спешила останавливать, заинтересованная тем, что она придумала. На помощь пришел Аарон, протянув свой дежурный фонарь, который пришлось ударить о ладонь несколько раз, чтобы заставить работать. Ничего не объясняя, Мелоди закрыла шторы единственного окна спальни полностью, погрузив комнату во мрак, и принялась направлять свет только ей известным способом.

— Мел, что ты делаешь? Что на тебя нашло? — донесся откуда-то со стороны дрожащий голос Элисон.

— Ты сказала, что по солнечным часам было бы двенадцать, но на стене говорится о десяти ступенях, как о сорока минутах. Сорок минут — это восемь на часах, верно? Что если тело и меч в нем являются имитацией солнечных часов? В данное время суток тень не может встать так, как нам необходимо, поэтому мы сделаем солнечный луч сами. Кто-нибудь придержите фонарик вот так, пожалуйста.

Мелоди ощутила прикосновение чьих-то пальцев, теплых и приятных, но, не желая отвлекаться на ощущения, девушка направилась туда, куда указывала тень от меча, направляемая искусственным источником света. Под ладонями чувствовалась шероховатость обоев, но в кромешной темноте едва ли можно было что-то разглядеть, лишь попытаться определить на ощупь, совершенно не понимая, что именно ищешь.