Книга Сердце шута, страница 55 – Кэтрин Болфинч

Я поднял очередной стул, кинул его в стену и продолжил ломать все вокруг, вымещая злость на вещах, которые уже даже не помнили своих владельцев. Но мне было плевать. Я хотел все это делать, и я делал. В какой-то момент просто устал, остановился, оперевшись на спинку уцелевшего стула.

Это слишком тяжело. Я не справлюсь.

Но ведь должен…

Я выдохнул, несколько слез вопреки воле сорвались с ресниц, распластавшись по темному столу.

Ненавижу себя. Ненавижу за слабость.

За дерьмо, в котором снова оказался.

Неожиданно что-то хрустнуло, я резко повернулся, готовясь достать пистолет.

Я стал сдавать позиции, даже не услышал незваного гостя. Хотя что говорить, если совсем недавно меня вообще избили?

Но посреди комнаты замерла Анабель. В ее взгляде читались непонимание, страх и… беспокойство?

Я не нашел ничего лучше, чем просто натянуть усмешку на лицо, как делал всегда. В колоде жизненных карт я был дураком. Обычным шутом.

Она оглянулась, рассматривая беспорядок. Я был уверен, что она испугается и убежит. И поступила бы правильно, я бы даже не стал осуждать. Но Анабель вдруг сорвалась с места, преодолев расстояние между нами за считаные несколько шагов, прижалась ко мне всем телом и… поцеловала.

От неожиданности я отшатнулся. Казалось даже, что все происходящее сон. Но ее прикосновения были реальными, жадными и теплыми. Анабель была реальна и касалась своими губами моих, ее язык скользил по моему, а наше дыхание сплеталось в тесном пространстве вокруг нас.

Это ощущалось так, будто все вокруг не имело значения, будто существовали только мы. И ей совершенно плевать на беспорядок, на мою странную жизнь и на то, какой я на самом деле человек. В этот момент меня не съедал стыд за то, что я натворил.

Она не боялась меня, и это чувствовалось в каждом взгляде, поцелуе, касании.

Кажется, моя совесть и сама опешила от происходящего. Ее голос замолк.

Анабель сама меня поцеловала. И плевать даже, если из жалости.

Я оторвался от нее, пытаясь перевести дыхание. Анабель опустила руки на мои плечи.

– Больше у меня не зловещая аура? – Я все еще хотел заклеить собственный рот скотчем, но не знал, как лучше начать этот разговор.

– Не для меня, – отозвалась она. – Что-то случилось? – Ана взволнованно огляделась вокруг.

– Узнал кое-что, но не хочу сейчас говорить об этом, – ответил я. Анабель кивнула, принимая мою позицию. Признаться, я бы не вынес повторения этой истории, не вынес бы еще одной лжи, только уже не призрачному голосу в телефоне, а реальному человеку, с которым не хотелось ничего начинать с обмана. Я не смог бы рассказать о том, что мои родители ко всему причастны.

– Что бы там ни было, ты со всем справишься. – Она положила руку на мою щеку, возвращая все внимание к себе.

Конечно справлюсь. Вновь вылезу из дерьма и буду жить. Вот только вылезать из дерьма и жить уже порядком надоело.

Но с Анабель все казалось ярче. Особенно ярким все становилось, когда она целовала меня так, как сейчас.

Я легко подхватил ее под бедра, усаживая на поверхность стола. Анабель тихо охнула, цепляясь за мою шею крепче, но ничего не сказала. По ее лицу пробежала тень улыбки перед тем, как я снова столкнул наши губы.

Ана принялась за пуговицы на моей рубашке. Я стянул с нее явно лишний во всем этом сумасшествии кардиган. Все у нас было совершенно неправильным и одновременно с этим самым верным. Мы делали так, как чувствовали, соединяя языки, души, эмоции, и о чем там еще писали все эти придурки за ноутбуками, считающие себя богами и вершителями судеб.