Книга Сердце шута, страница 54 – Кэтрин Болфинч

Теперь многое стало ясно. Почему Фелипе Перес, отец Луизы, так легко поддался на шантаж Дэни, почему между Фелипе и Карлосом Санчесом возникли разногласия. Теперь все стало предельно ясно. Только вот не знаю, хотелось ли мне знать эту правду. Может быть, послушница права, и не вся истина достойна знания?

Как я должен сказать об этом Аарону? А красотке?

Телефон зазвонил, заставляя и меня, и Берту вздрогнуть. Я достал его из кармана, разочарованно поджав губы, потому что на экране высветилось имя Аарона.

– Спасибо за беседу, Берта, – проговорил я, поднимаясь со скамейки. Она кивнула, посмотрев на меня каким-то изучающим взглядом.

– Надеюсь, ты найдешь покой.

Я тоже на это надеялся, но ничего ей не сказал. Ответил на звонок. На том конце раздался серьезный голос Аарона.

– Карлоса Санчеса выпустили из-под стражи, – выпалил он вместо приветствия. Что ж, теперь хотя бы легче. Не я один подрабатываю вестником так себе новостей.

Я подошел к машине, достал сигареты и закурил, впуская в легкие никотин.

– Только не говори мне быть осторожным.

– Именно это я и хотел сказать.

– Нет уж, после этого происходит то, что приносит мне хлопоты.

– Тогда молчу.

Я усмехнулся.

– Зато мне есть что сказать, – проговорил я без тени веселья. И я рассказал ему все, что только что узнал. Почти все. Не смог произнести лишь два имени. Те, которые хотел оставить для себя.

Я только что впервые в жизни соврал Аарону. Первый раз утаил неоспоримые факты. Солгал главе семьи, своему боссу, другу, черт возьми, вообще-то брату, и от этого отвращение к себе становилось все сильнее с каждой минутой.

Полчаса назад

Никогда в жизни я не ненавидел правду так, как сейчас. Не знаю, как я добрался до квартиры, но, когда я зашел в эту чертову, ужасно душную каморку, что-то внутри треснуло.

Мои родители причастны ко всем смертям, что творились здесь. Я не хотел думать об этом, но каждый раз в памяти всплывал Аарон, который с усердием искал убийцу Розы, то, как Луиза медленно ломалась изнутри, а я просто смотрел.

Все свои двадцать три года я считал своих родителей гребаными наркоманами, которые ничего не умели. А оказалось, что они провернули целую схему с сектой. Черт побери, еще и не одни, а с Фелипе, отцом Луизы, и Карлосом Санчесом, на которого мы сейчас охотились.

Жизнь снова посмеялась мне в лицо и послала к черту. А я бы и рад пойти, только почему-то смерть все никак не хотела принимать в свои пламенные объятия.

И я выместил все накопившиеся эмоции: раскидал вещи, сломал зеркала, кинул стулья в стены. Физически я был силен, а морально испытывал такое бессилие, что становилось страшно. От самого себя, от своих мыслей, от того, что соврал самому близкому мне человеку.

Я обманул Аарона. Человека, который просил меня лишь об одном – всегда быть с ним честным. И ведь он тоже никогда мне не лгал, а я… разрушил его доверие. Я разрушил доверие к самому себе и не смог бы смотреться в зеркало в коридоре, поэтому оно полетело на пол, по которому рассыпались блестящие осколки, разделившие меня на тысячу маленьких отражений. Но я не хотел видеть ни одно из них. Просто прошел дальше.

Было до безумия больно, в груди жгло, что-то рвалось. Хотелось исчезнуть, чтобы не чувствовать всего, что сдавливало сердце. Черт возьми, я сдал ему Фелипе, но ничего не сказал о себе. Как я мог? Как мог решать, что ему нужно знать, а что нет?