Книга По другую сторону Алисы, страница 155 – Алена Тимофеева

– В будущем я умру, после печали и перемен, да? Не выдержу метаморфоз? – перебила я неспешное толкование Чалис. Она все же перевела взгляд на меня.

– Это не в буквальном смысле. Смерть – символизирует перерождение, трансформацию. Переход.

На слове «переход» я поежилась.

– Да глупости все это, давай я попробую. Спорим, там будет совсем другой расклад? – Я почти вырвала колоду из рук гадалки и вернула три злосчастных карты обратно к остальным. Моя вежливость оставляла желать лучшего. Картер лишь спокойно сказала:

– Пробуй, Элис.

Я остервенело начала мешать карты. Что же, сейчас мы, как на одном популярном шоу, выведем шарлатанку на чистую воду. Я повторила те же действия, что и Чалис минутами ранее. Три случайно вытянутые карты лежали передо мной причудливыми рубашками вверх. Рука, непроизвольно слегка задрожавшая, приоткрыла первую. Луна. Я отдернула руку, словно обжегшись. Перевернула вторую. Башня. Третью. Смерть. Заморгала, часто-часто, словно старалась развидеть три проклятые карты.

– Убедилась? – тихо спросила меня Картер.

Нет.

– Я просто плохо перетасовала колоду. – Собрала. С еще большим рвением перемешала карты. А потом еще раз. Результат порадовал стабильностью. Луна, Башня, Смерть.

– Этого не может быть. Какой-то фокус? Да? Ты меня разыгрываешь?

Чалис поглядела на меня с сочувствием, с каким обычно смотрят на душевнобольных.

– Я не занимаюсь дешевыми фокусами.

Вздохнув, я попытала счастья еще раз. Меня вновь ждали Луна, Башня и Смерть. Что за бред?

– И это предсказание обязательно сбудется? – прошептала я, возвращая колоду хозяйке. Моя бесцеремонность осталась безнаказанной. Хотя если верить картам, может, это и стало наказанием.

– Кто знает, повторюсь, главное лишь то, во что ты сама веришь.

Чалис убрала карты в шкатулку. Запах благовоний стал слышаться отчетливей. Луна, Башня, Смерть.

Ненависть – это слишком сильное и разрушительное чувство. Удостаивать им своего мужа я не хотела. Хотя было за что.

Во-первых, сейчас я находилась в запертой палате больницы, где работает Джо. А главное, в отделении для пациентов с психическими расстройствами. В психушке. Я, конечно, предполагала, что судьба может меня привести в эту обитель больных душ, но, чтобы меня туда отправил собственный муж – скажи мне кто, не поверила бы. Решетки на окнах и поворот ключа в замке железной двери определенно укрепили мою веру в происходящее.

Во-вторых, это случилось после того, как супруг узнал о моих походах к адвокату для подготовки документов к разводу. А это значит, после расторжения брака дома он лишался почти наверняка. Поскольку моя матушка позаботилась и о печальном исходе нашего брака, Андерсон Мэнор оставался моим даже в случае развода, Джозеф никак не мог претендовать на особняк. Решение о разводе созрело еще в Барселоне, в Калифорнии окрепло, а по возвращении домой стало непоколебимым.

Я раздраженно мерила шагами небольшую светлую комнату. Узкая кровать с белым постельным бельем, стол и стул у стены. Имелась крохотная ванная комната. Палата больше напоминала скромный номер в хостеле. Если бы не эти чертовы решетки. Телефон у меня отобрали, что делать и как мне быть, я не знала. Подойдя к кровати, я опустилась на тонкий матрас. Уж слишком тонкий. И как я позволила этому случиться?