Книга По другую сторону Алисы, страница 152 – Алена Тимофеева

– Сделать чаю? У меня есть обезболивающие, остались после моего падения с лестницы.

Я приподняла брови.

– Буду благодарна и чаю, и таблеткам. Как это произошло? – Сидеть в мягком кресле было определенно удобней, чем лежать на асфальте. Чалис включила электрический чайник.

– Заварю прямо в чашке, ладно? Несколько раз подогревала, пока ждала тебя. – В ее голосе слышался упрек. За временем я следила и опоздала лишь по вине непутевого водителя. Я только пожала плечами и кивнула.

– Это случилось примерно за две недели до оглашения завещания. Мне позвонила леди Андерсон и настойчиво попросила приехать. Я уже бывала в особняке, когда умер кузен, забирала вещи. Звонок твоей матери меня весьма удивил. И насторожил. Но отказать я Элизабет не могла. Разговор состоялся в ее спальне. Не в гостиной, не в кабинете.

Раздался характерный щелчок. Чайник вскипел. Чалис разлила кипяток по чашкам. Я почувствовала аромат чабреца, который смешался с запахом благовоний, дополняя его.

– Предлогом для встречи послужила завещанная мне книга, каким-то образом миновавшая основную коробку с вещами покойного брата, но истинная причина моего визита была в другом. Она просила меня приглядеть за тобой после ее смерти, а взамен завещала домик садовника. – Картер отпила чаю и быстро отдернула чашку от губ, поморщившись. Чай, разумеется, остыть не успел. – А еще велела остерегаться ее сына, поскольку об изменении в завещании он ничего не знал.

Мне сказать на эти новости было нечего. И зачем за мной нужно было просить приглядывать совершенно незнакомого человека? Да еще и в обмен на наследство.

– У тебя наверняка есть вопросы. – Чалис выжидающе смотрела на меня. Я набрала побольше воздуха и закашлялась от въевшегося в него едкого запаха жасмина и цитрусов. Чихнула.

– Надеюсь, ты не заболела?

Представляю, какое впечатление я произвела на Картер. Мало того что меня едва не сбил какой-то маньяк по пути в салон, так еще и вирусы липли со скоростью света. Я мотнула головой. Уж лучше бы простыла.

– Благовония. Слишком много запахов. Да и головная боль подступает, – пожаловалась я, поднося еще холодные после улицы пальцы к ноющим вискам. Сделав подушечками массажное круговое движение, я прикрыла на мгновение глаза. К нагрянувшей мигрени присоединилась легкая тошнота. Как всегда, полный набор. Медленно выдохнув и постаравшись не обращать внимания на то, что меня начало мутить, я спросила гадалку:

– Но зачем? Почему именно ты? Должна же быть причина такого странного и, что уж таить, совершенно нехарактерного для моей матери поступка? – Слова мне давались с трудом. Я потянулась за чаем. Выпитая горячая жидкость почти сразу попросилась обратно.

– А причина в забытой книге. Под обложкой «Божественной комедии» скрывалась твоя фотография. Вы с Гарольдом сидите за столом, пьете чай. А на обратной стороне фото подпись: «Моей смелой девочке». – Чалис обхватила свою чашку ладонями.

– Фото, чудесно. Мы действительно сделали селфи с Эйчем… в трамвае. Но повторюсь, при чем здесь ты? – Головная боль, тошнота и нетерпение были весьма плохими спутниками светской беседы. Картер хмыкнула:

– Во-первых, фото датировалось девятнадцатым годом, мой кузен почил гораздо раньше. А во-вторых, я получила письмо от него. В нем он прощался со мной, писал, что уходит. Теперь навсегда. Алисе нужна помощь. – Темные глаза Чалис гипнотизировали. Я на некоторое время даже забыла, что не все в курсе моих загробных путешествий. Но Картер не выглядела озадаченной, напуганной или вовсе скептически настроенной и, как любой нормальный человек на ее месте, отрицающей всю эту мистику. Нет, напротив. Она пребывала в спокойном, даже несколько умиротворенном состоянии, что заставляло меня нервничать. Я судорожно сглотнула скопившуюся во рту слюну. Запила чаем. Желудок выдержал.