Книга По другую сторону Алисы, страница 187 – Алена Тимофеева

– Всем доброго дня… О, вы уже наполнили мешочки? Как чудесно! – Рыжеволосая владелица салона рассыпала по залу свой гребаный жемчужный смех. После нескольких ночей, проведенных с ней в одной спальне, королева моих ночных кошмаров вызывала во мне стойкое ощущение ужаса. Ужаса и чувства, что с ней явно что-то было не так. Переночую, пожалуй, сегодня в салоне. На диване мне будет вполне комфортно, главное, подальше от Ники.

– Все ради тебя, дорогая, да и покупатели сегодня не особо спешили к нам в магазин. Тогда мы поехали? – деловито спросила подругу Чалис. Та кивнула:

– Udanej podróży^[38], – помахала ручкой и скрылась за шторами из бусин.

– Ну… пойду собираться? – неуверенно осведомилась я.

– Да, через пятнадцать минут жду в машине. Я уже готова ехать.

Мне оставалось только вернуться в спальню и положить в сумку все необходимое. Все необходимое, чтобы отправиться в проклятую сгоревшую психушку. Надеюсь, хотя бы на месте я пойму зачем.

Когда я плюхнулась на переднее сиденье «Мерседеса» Чалис, то была неприятно удивлена звучавшей в салоне музыкой. Песни Боуи теперь напрямую у меня будут ассоциироваться с гадалкой.

– Вселенная, ну за что! Ты современную музыку не признаешь?

Картер добродушно усмехнулась и передала мне диск. На обложке под надписью The man who sold the world был нарисован мужчина в шляпе, державший под мышкой ружье.

– Ну диск, ну Боуи. И? – Я вопросительно выгнула бровь. Чалис стукнула ногтем, покрытым черным лаком, по нарисованному сзади мужчины зданию, похожему на монастырь.

– Это Кейн Хилл.

– А, – только и смогла выдать я. Правильно, атмосфера должна быть соответствующей.

– Мы же не всю дорогу будем слушать его? – с надеждой спросила я, молясь, чтобы либо поездка завершилась быстрее, либо песен на альбоме было не так много.

– Нам ехать чуть больше часа. Я переключу потом, не волнуйся. А ты знала, что Кейн Хилл изображен только на американской версии альбома? В британском релизе просто использовали фото Боуи…

Я слушала Картер и молилась. Молилась о том, чтобы магнитола выплюнула этот чертов диск, желательно ровнехонько в приоткрытое окно. А проезжающий мимо автомобиль размолотил бы его к дьяволу. О, да. Эти разрушительные мысли меня успокоили, и я закрыла глаза, больше не вникая ни в речь Картер, ни в слова песен Зигги Стардаста.

Оказывается, я задремала. И дрема не была легкой дымкой, скорее, тяжелым маревом, в котором смешались образы Ники, Джулии и Майка. Больница во власти огненной стихии, а мы четверо стояли возле Кейн Хилл. Я взбила волосы, чтобы убрать помятость после сна и прекратить крутящийся в голове калейдоскоп образов. Чалис сделала остановку на заправке и, заметив, что я проснулась, собралась выйти из машины.

– Эй! – Я почти вцепилась в рукав ее зимней куртки. Она непонимающе обернулась ко мне. – Я с тобой. Хочу посмотреть, что там в магазине есть.

– Ничего полезного, – хмыкнула гадалка и открыла дверцу «Мерседеса». А я за «здоровыми» продуктами и не гналась. Жутко хотелось колы, хоть Чалис в этом и права, полезного в ней точно ничего нет.

В магазине за прилавком стоял хмурый паренек, который не счел нужным поприветствовать посетителей. Стоило отъехать от Лондона каких-то пятнадцать миль^[40]. Кола была куплена, бензин оплачен, машина заправлена. Впрочем, мы уже находились в Колсдоне. Оставалось только добраться до того, что осталось от бывшей психиатрической лечебницы.