Книга По другую сторону Алисы, страница 26 – Алена Тимофеева

– Помню, – заверила я Машу, покраснев при одном только упоминании об этом инциденте. Нам было по семнадцать, алкоголя, конечно, не было на столах, но наши предприимчивые одноклассники заблаговременно принесли разбавленную колу с виски. Ох, и не стоило ее тогда нам пить.

Мы направились в сторону эпицентра моих постыдных воспоминаний. Дорога заняла у нас около тридцати минут ходьбы бодрым шагом. По пути вспоминали школьные годы, одноклассников, кто женился, кто развелся. Когда мы достигли нашей цели – а именно здания, построенного в непонятном стиле, в котором присутствовали и высокие широкие окна, подходящие, скорее, стеклянным офисам, и каменная кладка, и даже намек на восточный стиль, меня ждало разочарование. Заведение все так же работало, к моему великому сожалению. Надеюсь, хотя бы персонал сменился. Решили устроиться за небольшим круглым столиком на веранде. Подошедший, слава богам, незнакомый официант нас поприветствовал и открыл перед нами меню. Кофе я уже пила, может быть, по бокальчику красного? Вполне вероятно, это облегчит нашу беседу, и я смогу добиться от Маши стоящих фактов касательно канувшей в Лету матери. Мы сделали после долгих и мучительных выборов заказ. Я устремила свой взгляд на Марию, опершись локтями на поверхность стола и сложив руки в замок перед лицом. Из колонок фоном играла знакомая песня. Подруга качала в такт мелодии ногой под столом. Интересно, эта же самая мелодия играла на выпускном, я даже помню, как мы с ней в шутку вальсировали под нее, поскольку наши кавалеры достигли нужной кондиции и могли танцевать разве что лежа на полу, смешно дрыгая ногами, как кузнечики. А она помнит?

– Забавно было, когда мы с тобой кружили по залу на выпускном. У меня перед глазами просто картина, как мы через Валерку перепрыгивали, а он нам вслед размахивал бутылкой, – мгновенно прочитала мои мысли бывшая одноклассница, тихонько посмеиваясь. Редкий в Питере гость, солнце, придавало пламенный оттенок волосам моей подруги. Правда, скорее, теперь уже только знакомой. И почему вокруг меня столько рыжих? Все оттенки собрала в коллекцию. Светло-рыжий, даже золотисто-песочный у отца, медный у Евы, и вот насыщенный махагон у Марии.

– Конечно, как можно вообще это забыть? Твоя мама тогда еще здорово тебе всыпала после вечера, мне даже было немного страшно за тебя. – Я тряхнула головой, словно пыталась выбросить из головы эти ненужные фрагменты проклятого события. –  Повезло, что моя мать этого позора не застала, – поспешила я перевести разговор в нужное русло.

Маша сочувственно вздохнула и дотронулась до моего предплечья тонкими и холодными пальцами. Да здравствуют неблагородные сосуды.

– Зато у тебя совершенно потрясающая бабушка. Свою-то я не видела никогда. Алевтина Анатольевна столько раз прятала меня… моя мать могла иногда перейти черту со своими воспитательными методами, а я у тебя всегда могла укрыться, – подруга улыбнулась мне. На мои глаза стали наворачиваться слезы, я убрала руки, разорвав наш неловкий контакт, и закрыла ладонями лицо, буквально на секунду. Я надела солнечные очки, чтобы спрятать дорожки от слез, смешанных с тушью, да и желтый карлик разошелся сегодня не на шутку. Может, и правда мы просто не ценим того, что у нас есть. У меня потрясающая бабушка, а у Маши никогда не было ни заботливой мамы, ни тем более бабушки. Насколько знаю, отец тоже покинул их семью, но поддерживал с дочерью связь, и платье на выпускной было подарком от него. Довольно дорогим подарком. Успокоившись, я думала о цели нашего с ней диалога, может, это уже и неважно? Прошло столько времени. Эта женщина каждый день выбирает жизнь без меня. Почему тогда мысль о возможности узнать новости о матери так сильно учащает мой пульс? Ей же все равно?