Книга По другую сторону Алисы, страница 57 – Алена Тимофеева

Мне казалось, что бабушка и не умирала, она просто убиралась на кухне, пока я решила поваляться перед сном в ее кровати, как в детстве. От слез уже болели глаза. Пошарив рукой в ящике прикроватной тумбочки, я нашла снотворное. Быстро проглотив спасительную таблетку, стала засекать положенные двадцать минут, спустя которые лекарство должно было меня погрузить в страну Морфея. События последних нескольких дней пронеслись передо мной отрывочно, словно я наблюдала за собой со стороны. Может, ничего и не произошло? Я открою утром глаза, а бабушка готовит завтрак и причитает: «Алисочка, девочка, ты так похудела в своем Лондоне». Издав последний всхлип, я погрузилась в беспокойный, полный тревоги сон.

Проснулась я среди ночи от капель дождя, невероятно громко барабанивших по оконному стеклу. Опираясь руками о подоконник, в открытое окно смотрела моя бабушка.

– Ба? – негромко произнесла я в темноте. Женщина повернула ко мне голову с безупречно причесанными волосами, собранными, как всегда, в аккуратный пучок. Ее улыбка была печальной, но в то же время полной нежности:

– Алисочка, ты чего так рано проснулась? – Я не могла поверить в происходящее. И правда, все это дурной сон. Я торопливо стянула с себя одеяло и встала с кровати.

– Да дождь разбудил, льет как из ведра. – Я поежилась от ветра, и мне очень захотелось закрыть уже чертово окно. Направилась к бабушке, но не успела я до нее дойти, как хорошо поставленный голос преподавательницы меня остановил:

– Дорогая, подожди. Мне пора уже, и так задержалась… Люблю тебя бесконечно, – и с этими словами она села на подоконник, развернулась, высунув ноги в проем, и спрыгнула в черноту за окном.

Я окончательно проснулась от своего крика. Вода стекала на пол с подоконника, вчера вечером я забыла закрыть окно. На часах вновь застыли тревожные пять тридцать.

Новодевичье кладбище в столь сумрачную погоду выглядело удручающе. Стоя в черном мятом платье, которое моя бабушка определенно не одобрила бы, и спрятав свои опухшие красные глаза за широкими темными очками, нисколько меня не украшавшими, я наблюдала за тем, как гроб из вишневого дерева скрывается за пахнущей сыростью землей. Маша держала меня под руку, чтобы я не кинулась вслед за бабушкой. От отпевания в церкви мы отказались, обе боялись этого не пережить. Точнее, Мария не была уверена, что я не потеряю сознание прямо во время службы. Лучше не рисковать.

Как можно смириться с утратой? Пройти все стадии горя? А что потом? На могиле образовался небольшой холмик, к которому я очень медленно приблизилась и водрузила на него несколько розовых гвоздик, любимых цветов Алевтины Анатольевны. К нашей скромной процессии присоединилась Ульяна Марковна. Она, промакивая старым платком выступившие слезы, добавила к моему букету два нежных белых пиона. Наверное, привезла с дачи. Школу я даже оповещать не стала, эгоизм чистой воды, но сил всем этим заниматься и выслушивать соболезнования у меня не было.

– Доченька, ну как ты? На квартиру поедем, помянем Алевтину? – положив свою узкую ладошку мне на плечо, тоненьким голоском спросила меня старушка.

Я с мрачным видом созерцала столь нежную цветочную композицию, абсолютно неуместную в этот темный день. Конечно, я обещала небольшие поминки в бабушкиной квартире, но подруга может пока справиться и без меня, а я постараюсь присоединиться позже. Придется немного слукавить.