Книга По другую сторону Алисы, страница 84 – Алена Тимофеева

Электрический свет мигал. Я чувствовала тупую, ноющую боль в области затылка. Когда я смогла сфокусировать взгляд, поняла, что моргает лампочка в ванной.

Я распласталась на полу, ощущая стянутой мышечным спазмом спиной холод кафеля. Попытка оторвать от пола хотя бы голову отозвалась только усилившейся болью. Глаза заслезились, и я машинально поднесла руку к пульсирующему источнику боли. Липко. Боже, на руках остался небольшой темно-красный след. Мутило со страшной силой, похоже на сотрясение. Осторожно, придерживая трещавшую голову так, словно она могла оторваться, подползла к унитазу. Меня вывернуло. Опираясь на края белого друга, я пыталась отдышаться. Что произошло? Слишком часто приходилось задавать себе этот вопрос. В еще заторможенном сознании пронеслись обрывки воспоминаний: открытая дверь, ванна, бутылка, таблетки. А потом темнота. И багровым рассветом меня настигло сотрясение. Хотелось спать. Нельзя, нельзя. Сдерживая рвотные позывы, я двигалась в сторону спальни, чтобы позвонить портье, мне нужна была помощь. Краем глаза я заметила, что у ванной больше не стояло ни пузырька, ни пустой бутылки из-под водки.

Сошла с ума. Снова. Или недолечилась. Довела себя до травмы. Цепляясь за металлическую ручку двери ванной комнаты, я смогла подняться. Мир вертелся перед глазами. Тихо охнув, я приняла решение переступить через бунтующую гордость, взывавшую к почти утраченному чувству собственного достоинства, и, качаясь, направилась к номеру 523. Мой стук был больше похож на скрежет ногтями, не хватало сил. Поздняя мысль о возможном отсутствии мужа в комнате кольнула болью над правым глазом. Но к счастью, белая дверь распахнулась, и я свалилась Джозефу прямо в руки. Перед повторной потерей сознания мне почудилось, что его ладони окрасились красным.

Жесткий ворс был ненамного удобней кафеля в ванной. Казалось, что упругие ворсинки ковра просто впивались мне в кожу, не хуже когтей Миры. Я лежала около двери 523. Эти пробуждения на полу начинали надоедать. К своему величайшему удивлению, я очнулась без головной боли. Исцеление ковром, не иначе. Осторожно, хватаясь за стену, я встала на ноги и развернулась в сторону своего номера. Но чертова дверь оказалась заперта. А магнитный ключ остался в комнате. Еще раз безнадежно похлопав себя по карманам, я вздохнула и направилась к лифту, по лестнице спускаться было рискованно. Попрошу карточку у администратора, заплачу штраф потом. Уже оказавшись в кабине, где звучала знакомая минорная композиция в исполнении струнного оркестра, я порадовалась, что тошнота тоже отступила. Чувствовала я себя, за исключением провалов в памяти, в целом нормально. Зевая и совершенно не желая прикрывать рот рукой, я вылезла из лифта. Темный вестибюль освещался лишь холодным электрическим светом энергосберегающих ламп, что мерцали на стенах. Верхний свет был выключен. За окном темнота. Холодный воздух ощущался острее.

Мира, прекрасно вписывающаяся в царившую вокруг нее обстановку, подобно экзотическому ядовитому цветку отравляла и без того напряженную атмосферу отеля. В этот раз она заметила меня сразу. Цокот ее невысоких каблуков гулко раздавался в холле. Она шла в мою сторону медленно, будто торопиться мрачному портье было совершенно некуда. Страх липким потом пролился вдоль позвоночника.