Книга Война и потусторонний мир, страница 139 – Дарья Раскина

Александра послала Делира быстрее.

– Слышал? Не сходи с дороги, – предупредила она, вторя Ягине, но конь только фыркнул: как будто здесь был выбор. И то правда, зелень обступала здесь со всех сторон столь плотно, что по ногам то и дело жестко било репьями, а голову пришлось прижать к лошадиной холке, чтобы не быть сшибленной веткой.

Сколько они уже скакали? Трудно сказать. Пейзаж не менялся. Дорога то и дело вихляла, забирая неожиданно и круто. На очередном повороте перед ними, словно из земли, вырос громадный валун, и Делир, огненно всхрапнув, перепрыгнул его так резко, что Александра не удержалась. Неуклюже взмахнув руками, она лишь успела выдернуть ноги из стремян и завалиться набок. Осока мягко приняла ее, не дав размозжить голову о камни. И все же в затылке от внезапного полета что-то так ощутимо взболтнулось, что, когда послышался первый крик, Александра списала его на эхо после удара.

– Откуда только взялся этот проклятый камень? – спросила она Делира, когда тот, виновато пыхтя, ткнулся мордой и помог подняться.

Вокруг царили спокойствие и тишина, разве вдалеке утробно заливались жабы. Здесь, дальше от дороги, почва ощущалась мягче, пушистее, а кроме вездесущей осоки на ветру колыхались нежные сиреневые цветы на высокой ножке. Длинные ажурные лепестки их поднимались к небу и пахли свежо и сладко, утренней негой и какао.

Делир заржал в нетерпении, и Александра согласилась: пора было возвращаться. Она уже было занесла ногу, чтобы вернуться в седло, как крик, который она приняла сначала за эхо, повторился. И теперь стало ясно, что вовсе он не в голове, потому что даже Делир двинул в его сторону ушами. Ведь кричал там не просто человек, а самый что ни на есть младенец.

Александра вслушалась. На этот раз ребенок закричал страшно, смертно, захлебываясь где-то недалеко, в осоке, и она сорвалась с места. Делир заржал, ухватил за рукав, но Александра выпуталась. Торопливо раздвигая заросли гигантских травяных стеблей, она кинулась на звук и кроме него не слышала ни своего тяжелого дыхания, ни отдаляющегося топота конских копыт, ни даже того, как сапоги зачавкали комковатой зеленой грязью.

Впереди, на одной из мохнатых кочек, темнел заливающийся плачем сверток. Александра бросилась туда – и провалилась по колено. Сердце взболтнулось. Она только сейчас увидела, что вокруг была даже не вода, а склизкая серо-зеленая муть. В нос ударил запах лежалого мяса.

Ребенок закричал снова, Александра попробовала дотянуться. Но тут же отпрянула в сторону, когда кочка перед ней вскинулась и оттуда потянулись длинные черные руки, похожие на человеческие, но по-змеиному скользкие, с хищными ломаными ногтями. Она дернулась прочь, но кочка позади нее тоже зашевелилась, зачавкала, ударила по трясине то ли хвостом, то ли ладонью. По зелени прошли круги, и тело провалилось сильнее, завязло беспомощной мухой. Что-то ударило в колено, ноги подогнулись. Александра попыталась вывернуться из хватки, но завалилась и упала, по пояс влезши в мягкую, разваренную мерзость. Черные руки тут же вцепились в плечи, в волосы, в петли доломана и стали тянуть вниз, вниз, в тину…

– Отпустите! – раздалось вдруг сзади. – Именем его высочества цесаревича Константина – отпустите!

Сквозь черноту Александра увидела, как на самой границе топи бил копытом Делир, а рядом стояла Ягина. Лицо ее раскраснелось, во взгляде сверкала свирепость.