Книга Война и потусторонний мир, страница 66 – Дарья Раскина

– А тепло? – спросил Петр, отмечая, как из-под косынок у женщин виднелись седые косы. – Разве не забираете?

– А что тепло? Я ведь не до смерти. – Анна Анчутовна оглядела ближайшую к ней девку и кусок буженины на блюде одинаково голодным взглядом. Подумала – и выбрала буженину. – Беру понемногу – оброк-то у вас ведь тоже платят, разве нет? – Отправив кусок в рот, она глянула на Петра веселыми глазами. – Чего не ешь? Баранина у меня знатная, не пожалеешь. Несолоно, уж не обессудь, но вот зато ватрушки…

Петр опустил взгляд.

Нет, нет, оброк – это совсем не то же, что выдаивать из людей жизненное тепло, а забирать души живых – это не то же, что крепостное право, и Лонжерон, и эти бесы лгут, очерняют, выворачивают правду. Окончательно уговорив себя, он уселся прямее.

Анна Анчутовна, потеряв к нему интерес, обратила внимание на Лонжерона.

– Ну? Зачем пожаловал? – спросила она, посуровев, и глянула из-под бровей, нависающих над глазами, словно осока над прудом. – Сразу предупреждаю: рекрутов не дам, самой не хватает. И силы лишней не имеется. И лошадей…

Вооружившись ножом, она резанула поперек куска мяса. Брызнула кровь, раскрашивая салфетку. Лонжерон дернул в брезгливости губой.

– Позволю себе напомнить, что Бесовское княжество все еще подотчетно Лесной империи, а значит, каков бы ни был приказ государыни, в вашей ответственности его выполнить. В противном случае…

Анна Анчутовна звякнула вилкой.

– А ты меня государыней не пугай, пуганые мы…

– В противном случае мы будем вынуждены взять требуемое сами, вооруженною рукою, – свинцово продолжил Лонжерон, – и ежели встретим неприязненное сопротивление от дворовых бесов, то будем действовать как против бунтовщиков, противящихся назначению ее императорского величества…

Лицо Анны Анчутовны раскраснелось, а у Лонжерона, судя по движению оборки на скатерти, задергалось колено. Напряжение за столом росло, и стало ясно, что бесовке и упырю не найти общего языка. Петр понял, что пора вмешаться, ибо если Егор и в самом деле в плену в этом свином царстве, нахрапом и спесью его не освободить. Прежде чем Лонжерон успел бы испортить окончательно аппетит хозяйке дома и всю их компанию прогнали бы взашей и с пустыми руками, Петр вонзил нож в мясную мякоть и изобразил самую свою дипломатичную улыбку.

– Любезная Анна Анчутовна, – заверил он, искусно орудуя приборами, – уверяю, миссия наша исключительно научная, я бы даже сказал, географическая. А именно – запечатление границ новой империи и приведение к общей отчетности всех областей и княжеств.

Анна Анчутовна помолчала, переваривая то ли еду, то ли новость.

– А, это чтобы налоги вернее взимать? Понимаю, понимаю, – протянула она, удовлетворенная тем, что разгадала скрытый ход мыслей императрицы. Возгордившись своей сметливостью, она немедленно успокоилась и ответно улыбнулась. – Ну а ко мне какими судьбами?

– Случайностию, – заверил Петр. – Непредвиденной поломкой. Горелка задымила, пришлось приземлиться для технического осмотра. А теперь и того досаднее, горючее наше было похищено.

– Чего похищено? – переспросила Анна Анчутовна.

– Наше горючее, – объяснил Петр. – Огненное перо.

Анна Анчутовна чмокнула губами.

– Сначала, значит, поломались, потом ты, голубчик, заблудился, а теперь вы и вовсе позволили себя облапошить – не больно-то вы хорошо справляетесь с приказом императрицы, – фыркнула она. – Я б таких работничков высекла, а то и в темную.