Книга Узы Белого Лотоса, страница 82 – Адела Кэтчер

– Желание.

Цай Ян вспоминает рассказ Мадо-сэнсэй о традиции, по которой в трещины в колоннах священных врат принято вставлять монетки, чтобы загадать желание, и снова смеется.

– Ло Кай, так мы здесь для этого? Вот уж не думал, что в тебе живет тяга к такому вандализму. Ты же реставратор! – говорит он, все же подходя к колонне и дотрагиваясь до нее свободной рукой. Поверхность шершавая из-за облепивших тории ракушек и мокрая от морских волн. – А ты?

Ло Кай качает головой.

– Только ты.

Продолжая смеяться, Цай Ян вставляет монетку ребром в трещину, ненадолго задержав на ней ладонь. Закончив, он поворачивается к Ло Каю, который стоит рядом с таким невозмутимым видом, как будто они не торчат в море посреди ночи в одежде и обуви. Появившаяся на небе полная луна бросает на его лицо и волосы хрупкий серебристый свет.

– Поговори с ним, – переведя на Цай Яна взгляд, вдруг говорит Ло Кай.

Цай Ян сразу перестает улыбаться и вздыхает, вновь прикасаясь к колонне врат.

– Ло Кай, ты опять… Я не хочу заставлять ребенка принимать такие решения.

– Но это должно быть его решение, – настаивает Ло Кай.

Цай Ян зажмуривается и упирается кулаком в тории.

– Он еще маленький.

– Ему двенадцать, – веско напоминает Ло Кай.

– Я знаю, ясно?! – выкрикивает вдруг Цай Ян. – Черт, Ло Кай. Ты ничего не знаешь о нас. Прости, я сам виноват, что рассказал тебе, будто прошу помощи или совета, но я справлюсь, хорошо? Я… я обещал ему, что все сделаю.

– Почему ты думаешь, что он согласится ехать? – раздается в ответ спокойный голос.

Прекрасно. А что Цай Яну еще думать? А-Бэй много лет мечтает увидеться с сестрой. Видеозвонки, с которыми им помогает Мао Янлин, когда приходит к Сун Фэй, – этого мало. Одна поездка в Китай ничего не изменит, но для него это будет возможность хотя бы встретиться с ней, провести с ней время. Разве это не стоит того, чтобы рискнуть?

Только что, если этот риск оправдается и они больше не смогут жить вот так?

Имеет ли право Цай Ян решать это за него?

– Я ничего не думаю, – говорит он устало. – Мне холодно, давай вернемся на берег.

Сказав это, Цай Ян разворачивается и идет назад, с облегчением выдыхая, когда, добравшись до сухого песка, обнаруживает свой телефон на том же камне. Ло Кай-то свой куда дел? Цай Ян приглядывается к лавочке, на которой они сидели, и видит на ней смартфон. Это хорошо, а то утром, протрезвев, Ло Кай обнаружил бы, что остался без связи.

С него стекает вода. Цай Ян выжимает, насколько это возможно, футболку и поправляет волосы. Обернувшись, он видит, как Ло Кай выходит на берег. Он что, продал душу за то, чтобы так выглядеть? Даже выбираясь из моря ночью в одежде и ботинках, он похож на кинозвезду, а не на промокшего и дерганого человека, каким себя ощущает Цай Ян.

Он садится на лавочку и допивает свой сакэ, наблюдая за тем, как Ло Кай подходит и опускается рядом. Он молчит, глядя на море. В свете луны Цай Ян замечает, как с кончиков его волос медленно капает вода.

Совесть недовольно ворочается внутри, как еж. Цай Ян совершенно не хотел так с ним разговаривать, он ведь только пытался помочь. Может, поговорить с А-Бэем – не такая уж плохая идея, а Цай Яну просто страшно услышать ответ? Как страшно было задать вопрос Ло Каю, который из-за алкоголя был честен с ним: «Почему ты здесь?» Какой в этом смысл?