Книга Узы Белого Лотоса, страница 83 – Адела Кэтчер

Цай Ян усмехается, несмотря на горечь внутри, и придвигается поближе к Ло Каю. Тот поворачивает к нему голову.

– Что ты делаешь?

– Вот это ничего себе, Ло Кай! Из-за тебя я промок, и мне холодно, а ты даже не хочешь поделиться со мной теплом? – притворно возмущается Цай Ян.

Не встретив больше сопротивления, Цай Ян кладет голову Ло Каю на плечо. Мокрая рубашка неприятно холодит щеку, но это только сначала. Через пару мгновений становится даже жарко – к лицу вдруг приливает кровь, а от ощущения тепла чужой кожи сквозь влажную ткань становится… уютно. Цай Ян сглатывает и, прочистив горло, продолжает шутить:

– Лучше бы тебе завтра ничего не помнить, Ло Кай. Ты себе не простишь, что добровольно дал мне монетку для желания. Эти тории стоят здесь уже…

Он не договаривает, резко оборвав фразу, потому что на его плечи ложится рука. Ло Кай еле слышно вздыхает и обнимает его. Макушки касается теплый подбородок. Цай Ян на мгновение перестает дышать, а воздух в легких будто раскаляется за считаные секунды.

– Ло Кай…

– Все будет хорошо.

Это единственные слова, которые он слышит скорее из-за того, что прижимается ухом к ключице Ло Кая, так как сказаны они были очень тихо. Больше Ло Кай ничего не говорит. Цай Ян прикрывает глаза, заставляя себя расслабиться хоть немного. Он слышит шум моря, шелест ветра и спокойное дыхание человека рядом. Внезапно появляется осознание, что его вот так уже лет восемь никто не обнимал.

Завтра. Завтра Ло Кай протрезвеет и, что скорее всего, даже не вспомнит об этой ночи. А Цай Ян не станет ему напоминать, потому что ему слишком тепло сейчас, несмотря на то что они оба промокли. Выдохнув, он придвигается еще ближе, и Ло Кай позволяет ему устроиться в своих руках. Нужно возвращаться к детям. А еще принять душ, переодеться. Они даже не заселились в гостевой дом, а уже стемнело.

Все потом, думает Цай Ян, по-прежнему не открывая глаза. Хоть в жизни и нет ничего постоянного, пусть хотя бы сейчас будет вот так. Он даже не осознавал до этого момента, насколько устал. Сердце Ло Кая отстукивает ровный, но слегка учащенный ритм.

Цай Ян в глубине души радуется, что тот не слышит, как колотится его собственное.

В помещении было много шелка и пахло пудрой. Это была просторная комната, вся заставленная длинными стеллажами без стенок, на которых висела одежда. Через некоторые перекладины были перекинуты большие лоскуты ткани, струившиеся вниз, как застывшие лавины, сошедшие с гор. Среди этих неровных рядов медленно бродили улыбающиеся своим мыслям женщины и хмурые мужчины.

Ло Кай обращал внимание на то, как по-разному они рассматривали ткани или вытаскивали вешалки с тяжелыми нарядными платьями, чтобы поглядеть повнимательнее. Женщины трогали осторожно, почти благоговейно, явно наслаждаясь этим прикосновением к одежде. Мужчины же брались за самый уголок, хмыкали, щурились и разжимали пальцы, словно этих нескольких секунд было достаточно, чтобы оценить качество. Или что они там оценивали? Ло Кай не знал. Ему просто нравилось за этим наблюдать.

Мама заранее извинилась, что ей приходится брать его с собой в ателье, вместо того чтобы вдоволь погулять в этот солнечный день. Она ожидала, что Ло Каю будет скучно сидеть и ждать ее здесь – в окружении тканей, запахов духов и полочек с нитками и пуговицами всех цветов и размеров. Однако это было не так. Ло Каю не бывало скучно. Даже если приходилось длительное время сидеть без дела, он всегда находил, за чем понаблюдать и чем занять мысли.