Книга Тысяча эпох. Искупление, страница 181 – Адела Кэтчер

Внезапно Лун Байхуа шагнул к нему и вытянул перед собой руку, раскрыв ладонь.

Ван Сяоши опешил и отшатнулся, когда увидел, что в ней лежит. Подвеска Белого Дракона! Нефрит ловил отсветы свечи, переливаясь тончайшим узором в самой глубине. Когда-то в юности он мечтал о том, чтобы заполучить ее даже силой, пусть это и было в шутку, а теперь Лун Байхуа сам предлагал ему ее.

– Я признаю в тебе самого достойного совершенствующегося и целителя и прошу присоединиться к моей семье, – произнес Лун Байхуа.

Ван Сяоши почувствовал, как дрогнули губы, но быстро взял себя в руки. Ему нельзя было соглашаться на это, хотя одному Небу известно, насколько сильно он хотел уйти прочь из этой хижины, из этого проклятого леса вместе с Лун Байхуа прямо сейчас. К семье Лун. К людям. Чтобы выйти и сказать, что ни в чем не виноват, отмыть свое имя. Но неизвестно, какой оказалась бы цена за это. Они могли бы вместе выследить и убить Го Лицзяня, как Ван Сяоши и планировал, если бы только он все рассказал ему и Старейшинам, но у бывшего советника явно были слишком прочные связи и большое влияние, если он умудрился подкупить стольких людей, что остальные стали свидетельствовать против него из страха. Кто знает, чем придется пожертвовать ради возмездия. Ван Сяоши не хотел, чтобы кто-либо пострадал снова. Кто угодно, пусть даже это будет лишь один и совершенно незнакомый ему человек. Он справится.

Он усмехнулся и отвернулся от Лун Байхуа, скрестив руки на груди.

– Ты решил, что сможешь подкупить меня этой безделушкой? – ледяным тоном произнес Ван Сяоши. – Я уже не тот юноша, который готов был на все ради этого. Чему ты и твоя семья сможете научить меня?

– Ван Сяоши, – Лун Байхуа сделал еще один шаг, приблизившись к нему почти вплотную. Его раскрытая ладонь коснулась предплечья. – Пойдем со мной к Старейшинам, я смогу…

– Что ты сможешь? – отбросив от себя его руку, воскликнул Ван Сяоши. – Что сможешь ты, чего не могу я? Если бы хотел, я бы давно сделал это!

– Хотя бы выслушай…

– Нет! Я не желаю ничего слушать.

Ван Сяоши понял, что, если не скажет чего-то, что сразу отговорит упрямого Лун Байхуа от этой идеи, тот не прекратит настаивать. Непослушными губами он произнес, заставив себя посмотреть ему в глаза:

– Я хотел быть учеником твоего отца. Он мертв. От тебя мне не нужно ничего. В том числе это. Уходи.

Он вновь толкнул руку Лун Байхуа с такой силой, что дракон не удержался в чужой ладони и упал, звякнув об ветхие доски на полу. Вместе с ним куда-то вниз сорвалось сердце Ван Сяоши. Что-то будто толкнуло в спину, пытаясь заставить наклониться и поднять драгоценность, хотя бы коснуться ее еще раз, но Ван Сяоши остался стоять. Не столько он хотел овладеть этой подвеской, как в юности, сколько иррационально жаждал еще раз ощутить тепло и духовную силу Лун Байхуа.

Тот молча поднял белый нефрит с грязного пола и выпрямился. Ван Сяоши показалось, что он скажет что-то еще, но Лун Байхуа развернулся и вышел прочь, прикрыв за собой дверь.

Ван Сяоши задул свечу и осел на пол, утянув с собой со стола флейту, прижав ее к груди и чувствуя, как закипают на глазах слезы бессилия.

Теперь он точно остался один.

* * *

В пятом павильоне все декорации остались нетронутыми с момента последней постановки, которая была словно не одну жизнь назад. По периметру горели несколько ламп, освещая деревянный стол и свечу на нем, которую уже много дней не зажигали. Все оказалось воспроизведено с такой точностью, что Лун Аню сложно было отделить смешавшиеся воспоминания о постановке и то, что он видел во время медитации.