Книга Тысяча эпох. Искупление, страница 250 – Адела Кэтчер

Они и сами оступались. И сами едва не наделали того, что могло привести к непоправимому. Но это осталось в прошлом.

Они заснули сразу, как только успели лечь. Эти дни окончательно вымотали их обоих, и Ван Цин провалился в сон, стоило голове коснуться подушки. Еще никогда за всю жизнь ему не было настолько спокойно.

* * *

– Господин Фа?..

Фа Шэньхао поворачивает голову. Перед ним стоит один из его воинов, которых он лично обучил за эти годы. Он не поднимает взгляда, протягивая ему на раскрытых ладонях простую бамбуковую флейту сяо с двумя белыми змеями на корпусе. Она блестит, словно отражая кровавые краски заката.

Ван Сяоши мертв. Он получил то, ради чего пришел сюда. От его врага осталось лишь изувеченное тело. Все кончено. И теперь он может забрать трофей, который будет напоминать всем, чем заканчивается попытка нарушать постулаты.

Меч в его руке дрожит, когда Фа Шэньхао до боли сжимает пальцами рукоять. Вогнав его одним движением в ножны, он забирает флейту у воина и отворачивается, не произнося ни слова.

Перед глазами до сих пор стоит обезображенное агонией лицо того, кого он когда-то называл лучшим другом, почти братом. Он умер страшной смертью, которую заслужил, убив самое дорогое, что оставалось в жизни Фа Шэньхао, – его любимую жену.

Фа Шэньхао слышит, как за его спиной рыдает над телом старшего брата юный Лун Чэнь. Он безутешен. Его горе ощущается почти физически, и от него продирает ледяной дрожью по позвоночнику. Каждый отчаянный всхлип, каждый болезненный стон, готовый превратиться в тихий вой, будто загоняет иглы под ногти.

У него тоже был брат. Ван Сяоши, с которым они вместе росли, тренировались в стрельбе из лука, сбегали с занятий и учились у одного Учителя. Он мертв. Он мертв, а Фа Шэньхао стоит, сжимая в пальцах его флейту и чувствуя, как в центре груди образуется дыра. Она растет, пожирая внутренности, расползается, как капля смолы, грозя поглотить его целиком.

Воины ждут его приказов, но Фа Шэньхао не смотрит ни на кого, когда идет прочь от этого места, прочь от убитого горем Лун Чэня, прочь от запаха крови, который пропитал все вокруг. Он останавливается, лишь когда теряет способность ориентироваться в пространстве, не зная, сколько прошло времени.

Рядом лишь безжизненные деревья и земля, давно забывшая человеческую поступь. Темнеет, и последние отблески алого заката догорают на горизонте. Вдруг какой-то странный звук долетает до его слуха, и Фа Шэньхао резко оборачивается.

Плач? Где-то совсем рядом слабо хнычет ребенок. Осознание сковывает по рукам и ногам, ужас, как холодная змея, стискивает горло. Неужели их с несчастной Минлэй сын все еще жив?

Фа Шэньхао кладет ладонь на рукоять меча. Черная дыра в груди становится больше, пульсирует, сдавливая внутренности.

Он пробирается по тропе, усыпанной опавшей листвой, к большому дереву и наклоняется, замечая зияющее чернотой дупло. Оттуда вновь раздается тихий плач, больше похожий на писк.

Этот ребенок наверняка проклят. Его душа пострадала, как и душа Минлэй. Жена обезумела, потеряла человеческий облик из-за вмешательства Ван Сяоши, а что будет с его сыном, чья духовная сила настолько слаба? Его ждет судьба умалишенного отшельника, если не хуже…

Маленький мальчик смотрит на него блестящими темными глазами. Фа Шэньхао трясет, когда он понимает, взяв его, как малыш похож на его жену.