Книга Тысяча эпох. Искупление, страница 67 – Адела Кэтчер

В мыслях не укладывалось. Ван Цин выдохнул и сложился пополам перед зеркалом, уронив лицо в ладони. Он услышал шаги сзади. На плечи легли руки, но сквозь плотную ткань он не почувствовал их привычного тепла.

– А-Цин, – произнесла над его головой Юйлань. – Ты в порядке?

Ван Цин потер глаза и выпрямился, накрыв рукой пальцы сестры на своем плече. Она с обеспокоенной улыбкой смотрела на него в отражении в зеркале.

– Да, все со мной нормально. Просто… все это так странно. Почему мы с Лун Анем видим одно и то же?

Юйлань покачала головой и погладила его по волосам, аккуратно перебирая их пальцами. Ван Цин пожалел, что это лишь парик, так как почти не чувствовал этого прикосновения. В детстве она часто это делала. Ван Цин не раз засыпал, когда она вот так массировала ему голову.

– Я не знаю, – сказала она. – Этот эксперимент с самого начала был черной картой. Мы можем только наблюдать, А-Цин. – Юйлань обошла его, оказавшись перед зеркалом, присела на корточки и заглянула ему в глаза: – Если ты нервничаешь и не хочешь участвовать, мы не будем тебя заставлять. Я волнуюсь за тебя.

Ван Цин улыбнулся и помотал головой:

– Нет. Я обещал помочь тебе, к тому же это так необычно, что я сам не могу не думать об этом.

Юйлань улыбнулась в ответ.

– Спасибо, А-Цин. Пока это только сцены, которые невозможно никак сопоставить. Не торопись. Твоя задача сейчас точно такая же, как до этого. У вас больше нет сценария. Но будь осторожнее. Если почувствуешь себя странно, сразу сообщи, – она коснулась пальцами микрофона, который был закреплен у Ван Цина на груди, где сходились края залатанных одежд.

Ван Цин кивнул. До постановки оставалось полчаса.

– Так, а где моя флейта? – спросил он.

Юйлань поднялась на ноги, мимолетно погладив его по плечу.

– У Минако. Она обещала принести ее к началу.

Флейту Ван Цин в последний раз видел утром. Она была красивая. Он до сих пор удивлялся, как у Фа Линя получалось в такие короткие сроки доставать все, что требовалось для их постановок. Учитывая, что у него были и другие заказчики, это казалось почти нереальным, но брат все равно умудрялся делать все необходимое. Не зря о «Тысяче эпох» ходили такие восторженные отзывы. Кроме тех, разумеется, где Фа Линя обвиняли в том, что он дурит людям головы.

Эта флейта отличалась от тех, на которых его учил играть Лун Ань. Те были простые светло-коричневые, покрытые обычным прозрачным лаком без каких-либо рисунков. Новую же, с белыми узорами на корпусе, Ван Цин очень долго крутил в руках и рассматривал – не только потому, что она была явно дорогой и тонкой работы, но и потому, что уже видел похожую в собственных руках. Или это были не его руки? Слишком худые, слишком бледные. К Ван Цину особо не лип загар, но даже так его кожа не казалась настолько белой.

По дороге в павильон Ван Цин заметил, как суетятся все сотрудники. Кто-то бегал с какими-то коробками, кто-то нес в руках такую охапку одежды, что самих не было видно за ней. Он даже столкнулся с Минако, которая едва не упала, врезавшись в него на ходу, когда поворачивала из-за угла. Ван Цин придержал ее за локоть, чтобы она не растянулась на полу.

– Ох, извини, – сказала девушка, – засмотрелась в телефон.

Ван Цин улыбнулся.

– Ничего. А где моя флейта?

Минако поморщилась и потерла пальцами лоб.