Книга Тысяча эпох. Искупление, страница 70 – Адела Кэтчер

«Мне не за что оправдываться. Что бы про меня ни говорили, это уже не имеет никакого значения».

«Есть те, кто готов встать на твою сторону. Пойдем со мной к Старейшинам».

«Уходи!»

Вернись-вернись-вернись…

Внутри будто что-то щелкнуло, как вставшая на место кость или попавший в замочную скважину ключ.

Когда получилось, наконец, сделать вдох, Ван Цин подавился воздухом.

Мир включился снова. За секунду, как родился когда-то из полной пустоты. И его было слишком много.

– А-Цин! Ты меня слышишь?

– Юйлань, успокойся, не мешай мне.

Куан Ли? Это был ее голос. Звенел, расходясь в стороны эхом, как крик в пересохшем глубоком колодце.

Ван Цин снова вдохнул и на этот раз почувствовал отвратительный резкий запах, от которого к горлу подступила тошнота. Он попытался приподняться, но руки до сих пор ничего не чувствовали – не получилось даже нащупать пол или хоть что-то, на что можно было бы опереться. Вонь никуда не исчезала, так что все, что Ван Цин сумел, – это отвернуть голову, утыкаясь носом во что-то мягкое.

До виска осторожно дотронулись, а резкий запах наконец пропал. В голове немного прояснилось, и Ван Цин с трудом заставил себя открыть глаза. Перед лицом было что-то светлое.

– Как он?

– Ван Цин? Слышишь меня?

– «Скорая» будет только через полчаса, на дороге авария.

– А-Цин!

Ван Цин поморщился. Каждое слово впивалось в череп длинными иглами. Он почувствовал, как с его лба аккуратно, еле касаясь, убрали волосы. Пряди щекотно скользнули по коже. Осознание произошедшего проявлялось обрывками, толчками. На нем все еще был длинный костюм, но только нижний его слой – ткань была более тонкой и приятной на ощупь. Это Ван Цин понял, когда попробовал пошевелиться.

Первым, что он ясно увидел, оказалось бледное лицо над ним в обрамлении длинных волос. Сверху на него внимательно смотрели темные глаза. Лун Ань. Ван Цин понял, что лежит головой у него на коленях и по-прежнему ощущает прохладное прикосновение к лицу – Лун Ань продолжал держать руку у его виска, едва касаясь кожи кончиками пальцев. Светлая пелена, что маячила перед ним, когда он попытался отвернуться от какого-то резкого запаха, была просто его одеждой – Ван Цин осознал, что в тот момент утыкался ему лицом в живот.

– Снова здравствуйте, – послышался голос Куан Ли сбоку.

Ван Цин моргнул и осторожно, опасаясь, что вернется тошнота, перевел взгляд в сторону. Куан Ли сидела рядом на полу, держа в руке ватный тампон. Именно от него и шел этот отвратительный запах. Ван Цин содрогнулся от одного воспоминания о нем.

– А-Цин.

Юйлань тоже была здесь. Ее лицо полностью побледнело настолько, что стали заметны маленькие, совсем светлые веснушки на верхней части щек. Ван Цин взял ее руку, когда она протянула к нему ладонь, и мягко сжал ее.

– Я в порядке, – сказал он. Даже от собственного голоса начинала сильнее болеть голова.

– Лучше тебе и правда быть в порядке, иначе я уложу тебя в больницу, – грозно произнесла Куан Ли. Несмотря на строгость, говорила она куда тише, чем обычно. Наверное, жалела его голову, которой будто успели поиграть в футбол.

Ван Цин улыбнулся, снова посмотрев на нее, но стараясь при этом не особо шевелиться.

– Зачем мне в больницу, когда есть ты?

Куан Ли поджала губы и сунула ватный тампон в маленький пакет. Справа от нее стояла раскуроченная аптечка, вокруг которой валялись упаковки с бинтами, таблетки и какие-то пузырьки из темного стекла. Пока Ван Цин осматривался, в поле зрения попал Фа Линь. Он стоял за спиной сидящей на полу Юйлань, поддерживая правую руку левой, и опять грыз излюбленный заусенец на большом пальце.