Книга Тысяча эпох. Искупление, страница 81 – Адела Кэтчер

– Прости, – сказал он. – Я просто в бешенстве. Это как-то помогает успокоиться, – он кивнул на водную гладь, по которой до сих пор шла тревожная рябь, покачивая падавшие в нее лепестки.

Лун Ань кивнул.

– Не извиняйся.

Ван Цин скривился и потер ладонями лицо, потом резко опустил руки, сжав пальцы в кулаки.

– Понятия не имею, что с этим делать. Нужно было еще тогда сообщить в полицию.

– Он боится полиции, – произнес Лун Ань, снова бросив взгляд на игравшего в траве Го Юна. – И у этого есть причины.

Ван Цин повернул голову, чтобы тоже увидеть мальчика. Тот казался совершенно беззаботным, как будто между ними не было никакого разговора.

Как будто Го Юн не рассказал им всего час назад, как именно оказался в «Тысяче эпох» в тот день, когда его нашел в коридоре Фа Линь.

Человек, которого он так испугался на улице, ничем не отличался от других прохожих. Лун Ань увидел его лишь мельком, потому что не успел сразу понять, что так расстроило Го Юна. Он запомнил лишь черную кожаную куртку с каким-то ярко-красным узором на спине и выбритые виски. Молодой мужчина шел очень быстро и исчез скорее, чем Лун Ань смог добиться от мальчика объяснений. Тот лишь повторял «старший брат, старший брат» снова и снова, захлебываясь слезами и пытаясь слиться с его рукавом, так сильно он в него вцеплялся.

Позже, когда Ван Цин нашел их и смог немного успокоить Го Юна, у него получилось и разговорить его. Оказалось, что мать мальчика умерла около двух месяцев назад, и его забрал к себе дядя.

У него все же была семья, но лучше бы ее не было совсем.

– Тогда куда обращаться? – спросил Ван Цин, покачав головой и опустив взгляд. Подул ветер, и волосы упали ему на глаза. Он убрал их резким взвинченным движением. – В службу защиты детей? Они его в приют заберут! И они не имеют права не сообщить этим…

– Ван Цин, – перебил его Лун Ань. Он уже слышал, как Ван Цин умеет выражаться, чем очень в определенный момент напомнил собственного двоюродного брата. Если это начнется снова, его будет не остановить. – Не стоит принимать поспешных решений. Нужно сначала разобраться и выяснить все до конца.

– Мы уже не докажем побои, – сказал Ван Цин, будто не слыша его. – Если бы мы сделали это в первый же день…

В этом он был прав. Го Юн признался, пусть и не сразу, что на самом деле не воровал на улицах, как сказал им до этого. Синяки и ссадины на его теле – дело рук его двоюродного брата. Даже объясняя им это, мальчик боялся, что они позвонят в полицию, и тогда его вернут обратно в дом, из которого он сбежал.

Ван Цин нервно сковыривал едва успевшую засохнуть кровь с костяшек, из-за чего выступала свежая. Лун Ань, заметив это, достал из кармана упаковку бумажных салфеток, открыл ее и вытащил одну. Подумав, взял и вторую.

– Перестань, – тихо сказал он. Ван Цин снова его не слушал, так что пришлось взять его за запястье. – Опять кровь идет.

– Да черт с ней.

Лун Ань уже в который раз за этот вечер вздохнул и приложил к разбитой коже сложенные в несколько раз салфетки. Ван Цин молча смотрел, не предпринимая попыток вырвать руку.

– Ты этим лучше не сделаешь, – сказал Лун Ань. – И нужно снова обработать.

Ван Цин поморщился, но перестал так крепко сжимать пальцы в кулак, расслабив их в его руке. Его ладонь была очень холодной. Вечерело, и на улице становилось прохладно. Ван Цин был в одной футболке, но, казалось, совершенно не ощущал изменения температуры.