Книга Солнцестояние, страница 143 – Кэтрин Болфинч, Александра Нокс, Юлия Мухина, и др.

– Малой. Малой, дай водички.

Серега уже хотел послать кусты на хуй, но в голосе слышалась профессиональная жалобность. Ветерок доносил едкий дух перегара, а солнце в небе давно превратилось в раскаленный белый блин. Серега сжалился над бомжом и притормозил. Из-под куста боярышника на него смотрели прозрачные голубенькие глазки. Одутловатое лицо неприятно заулыбалось, когда Серега положил в протянутую руку запотевшую бутылку.

– Меня Юрой зовут. А ты, значит, с этими? – Бомж Юра сдернул с бутылки крышку и приложился к горлышку.

– Я с теть Жанной, – зачем-то ответил Серега.

– Э-э-э, – одобрительно протянул Юра, – Жанка хорошая. А нявцы эти поганые весь пленер опаскудили. Меня загоняли. Тебе вон глаз подбили. Житья от них нет. Олимпийцы сраные. Я считаю, кто Олимпу кланяется, тот Боженьке противен.

– Да иди ты, – очнулся Серега и пошел прочь.

– Сигареткой угости! – донеслось ему в спину. – У нявцов режим. Жанка бросила. Не допросишься.

Когда Серега взбежал по ступенькам, тетка Жанка вываливала из чугунной сковородки обжаренную с луком тушенку в большой казан.

– О, явился. Где ты был, когда я ведро картошки чистила? Бегом взял вон таз, и в кастрюлю. Мне тяжелое нельзя, у меня грыжа.

Серега без лишних рассуждений закинул покупки в сарай, подхватил эмалированный таз с водой, в котором, точно рыбки, плавали желтые дольки картофеля, и аккуратно наклонил его над казаном. Вооружившись огромным дуршлагом, тетка Жанна принялась сноровисто забрасывать картошку к мясу. Затем она отправила в казан несколько пригоршней нарезанной моркови, долила воды и накрыла казан крышкой.

– Голодный? Кофе заварить? – уже мягче спросила она и поставила на свободную конфорку чайник.

Кофе она разлила в три чашки. Перегнувшись через перила, крикнула:

– Леш! Леша… Чертков! Кофе стынет.

Серега услышал скрип досок. Из-за сарая на террасу вышел лысый тренер.

– Здорово, молодец. – Чертков протянул Сереге огромную ладонь и энергично тряхнул руку, когда Серега ответил на рукопожатие. – Ого! Крепкий. Рост какой? – Он принялся жадно оглядывать Серегу. Не то с профессиональным, не то с гастрономическим интересом.

– Сто восемьдесят семь.

– Обалдеть… Хоть на выставку.

– Таир прислал, – утомленно призналась тетка Жанка и опустилась на скамейку у длинного, обитого клеенкой стола. Тренер тихо цыкнул и занял стул напротив.

– Как зовут?

– Сергей. – Серега хотел было забрать свою кружку и уйти на причал, но не успел.

– Кури здесь, не стесняйся, – распорядился тренер.

Под его пристальным взглядом Серега сел на скамейку у дальнего края стола и закурил. Старших он никогда не стеснялся. Прекрасно знал – плевать им на его здоровье. Просто через нравоучения людям легче убеждать тех, кто помладше, в своем превосходстве. Потому что никакого настоящего превосходства у них нет.

– Ну что, Сергей-гамагей ^[16], от кого гасишься? – Чертков дружелюбно смотрел на Серегу поверх дымящей кружки.

Тесная терраска с трудом вмещала команду по гребле. Наскоро прикинув состав двух байдарочных экипажей, Серега предположил, что пацанов должно быть не меньше шестнадцати. Это не считая тренера и тетки Жанки. И все же рядом с ним за столом образовалась небольшая, но заметная зона отчуждения.

Гребцы говорили мало, а ложками орудовали резво. В воздухе пахло наваристой похлебкой, акацией и сладковатым мужским потом. Дождавшись своей тарелки, рядом с Серегой на лавку рухнул Егор.