Книга Форчекинг, страница 32 – Камила Соколова

— Пойдем.

Я отвез Мишу домой, а потом помчался в бар, где мы договорились встретиться с Тимуром. Он первый из нас троих начал сезон, и я хотел расспросить его, каково это — играть за команду КХЛ. Почувствовал ли он себя частью большого хоккейного мира? Есть ли отличия от того, что он делал раньше? И страшно ли ему было?

Крошечный бар был до отказа забит людьми. Люблю такие маленькие атмосферные места, а в Питере у них особый вайб. У бара стояла компания лощеных айтишников. Не знаю почему, но их видно сразу: все ребята были одеты в забавные майки, на лицах растительность, на носу очки, а главный атрибут — рюкзаки для компьютеров. Я пробился к стойке и кивнул бармену, указывая на пиво; тот мгновенно понял меня. Повсюду раздавались смех, возгласы, снова смех. Взяв пиво, я оглянулся, прикидывая, куда бы присесть. В самом углу я нашел небольшой встроенный в стену столик и два больших табурета. То что надо. Подняв бокал повыше, чтобы никого не облить, я стал пробираться к столику. Тимура еще не было, поэтому я сел и принялся разглядывать девушек, которые забрели этим вечером в «Бинокль». У меня не было секса уже пару недель, и мне очень нужна была разрядка. Я обвел глазами зал и наткнулся на вполне милую блондинку: длинные ноги, упругий зад и грудь четвертого размера — можно будет присмотреться. Она почувствовала на себе взгляд и посмотрела на меня сквозь ресницы; я ухмыльнулся и подмигнул ей. Она засмеялась, но быстро отвернулась. Ну ладно, вечер только начался.

Я отхлебнул пива, хотя хотелось выпить чего-нибудь покрепче. Но при Тимуре я не решался; он наверняка измотан матчем и будет пить только воду.

— Привет, дружище.

Я поднял голову; на соседний стул плюхнулся уставший, но довольный Тим.

— Привет, чемпион, — я поднял кулак, и мы стукнулись костяшками. Понимаю, что жест абсолютно идиотский, но мы делаем так с шести лет, и это движение просто вросло в нас.

— Я на пятнадцать минут. Тренер убьет меня, если узнает, что я после игры еще в бар пошел, — Тимур провел рукой по волосам, но на его лице совершенно не читалось раскаяние. Наоборот, он расцвел, как подснежник весной. — Ты видел, какую голевую передачу я отдал в третьем периоде?

— Ты красава, Тим, — я похлопал его по плечу. — Твой удар от синей линии был просто бесподобен. Я смотрел в Интернете.

Он нахмурил брови:

— Ты же приезжал на матч? Или я что-то путаю?

— Нет, я был там, — я чуть помедлил. Почему-то не хотелось при Тимуре упоминать ее имя. — С Мишей.

— О, — теперь брови Тима взметнулись вверх. — Она приехала с тобой добровольно?

Я махнул рукой, давая понять, что на эту тему говорить больше не намерен.

— Долгая история. Но да. Я не запихивал ее в багажник.

— И все же? — Тим, не мигая, смотрел на меня.

— Мы договорились, и все, — рассмеялся я. — Ты же знаешь, я мастер убеждения.

Тим расхохотался:

— Да, ты мастер убеждения девушек, чтобы они отправились с тобой в постель. В остальном у тебя с переговорами не очень.

— Давай лучше матч обсудим, — предложил я. Почему-то очень захотелось сменить тему.

— Последний вопрос, — продолжал настаивать Тимур. — И все же почему тебя — моего лучшего друга — не было в ледовом, когда я отдал свою первую голевую передачу в качестве игрока «Невы»?

— Поверь, я проехал восемьсот километров, чтобы это увидеть, — я сделал глоток из кружки. — Но у меня есть обязательство, данное твоему второму лучшему другу, а именно присматривать за его сестрой. Я повез ее домой, потому что Миша почувствовала себя плохо.