Книга Монолог о школе, сексуальном самовоспитании и футболе, страница 152 – Аля Кружинина

При мысли, что теперь только я знаю, как это было на самом деле, внутри защемило от одиночества. Я почувствовала себя последним выжившим на земле динозавром, последним уцелевшим свидетелем. Который сам теперь и есть ЭТО событие. И никто рядом не сможет разделить с ним его чувств так, как помнит это он: кто-то будет пытаться понять, что там было, но почувствовать уже не сможет никто.

Чтобы как-то развеять эту одинокую тоску, я поехала в родительский дом. Там среди моих школьных тетрадей, блокнотов, открыток и фотографий, до сих пор бережно хранимых мамой, я нашла свой тайник с двумя оставшимися записками от Мишки. Они не воскресят его, но они реальны, а значит, я уже не одна.

Вот они.

Самая первая и самая маленькая. Она такая старая, что больше похожа на тряпочку, на лоскуток. Она не порвалась. Еще не порвалась. И текст не стерся. Написана на оторванном уголке листа в клеточку разными ручками. Он писал синей шариковой ручкой, а я отвечала – фиолетовой. Мишка впервые предлагает проводить меня до дома после уроков. Я соглашаюсь. И в конце он: «Жду на углу у школы после уроков».

А вторая оставшаяся у меня записка – самая большая. Полстраницы в линейку. Настоящее маленькое письмо. Он передал мне ее, когда я, простывшая, лежала дома.

Родная, любимая моя!

Как твои дела?

Когда поправишься?

Мне без тебя плохо. Ничего не хочу. Только лежать и думать о тебе, тебя представлять – твои глаза, губы, волосы. (Дальше что-то зачеркнуто ручкой и не разобрать.)

Решил песню тебе написать. Не смейся – тебе понравится.

Знаешь, я понял, что больше не хочу расставаться с тобой. А ты?

Помнишь, как в первый раз я тебя за руку взял? Пальцы твои гладил. Жалко: как в первый раз – больше не будет никогда. Но будет лучше. Ты веришь? Но ты должна быть только со мной.

Без меня ты замуж не выйдешь. Я тебе не дам (шучу, но и нет). Поняла?

Аленька моя маленькая! Прямо в рифму выходит. Как хочу тебя обнять!!!!!! Выздоравливай поскорее. Я приду тебя навестить. Надеюсь, твои родители меня пустят к больной.

Я скучаю по тебе.

ЛЮБЛЮ ТЕБЯ НАВСЕГДА.

ТВОЙ М.

Было шесть часов утра. Я сидела на террасе нашего дома с чашкой кофе в руках и любовалась рассветом. Только закончились майские праздники. Когда-то в школьные годы на майских отдельные смельчаки уже купались на озере. Но в этом году было еще прохладно, особенно по утрам. И я нежилась на майском солнце, закутавшись в теплый плед. Рядом на коврике лежал самый милый на свете пес. Деревенский простак, кровь с молоком, сдобная булочка, о таких еще иногда говорят «широк в кости», мощный палевый четырехлетний красавец-лабрадор Элайджа – для своих Элик. Он развалился на спине, прижавшись ко мне носом, и уютно храпел с богатырским присвистом.

Я люблю наши ранние подъемы, когда весь дом еще спит и все, что есть вокруг – тишина раннего утра, первые лучи солнца, роса на траве, утренние песни птиц и запах часто убегающего от нас кофе, – принадлежит только нам с Элькой. С самого детства он спит отдельно от всех на первом этаже в гостиной на давно отвоеванном им гостевом диване. За ночь он успевает соскучится без общения, и наш ежедневный ритуал приветствия друг друга напоминает встречу после долгой разлуки – с ворчанием, тихим завыванием и бормотанием. Лай в своем лексиконе использовать он не привык, но поболтать очень любит.