Книга Монолог о школе, сексуальном самовоспитании и футболе, страница 70 – Аля Кружинина

Мы шли, я слушала Мишку. Он казался расслабленным, говорил о футболе, о сборной, делился планами. Иногда начинал светло и без страданий вспоминать:

– А помнишь, я залез на трансформаторную будку? Помнишь? Помнишь, что я написал там?

Конечно, я помнила. Это было еще в самом начале наших отношений. Будка – это кирпичное двухэтажное здание, старая трансформаторная подстанция на углу школьного двора. Она выходила фасадом на перекресток у школы и своим видом больше напоминала сторожевую башню у крепостной стены. По правде сказать, я не видела тогда, как Мишка на нее залезал. Когда я пришла, его друзья стояли внизу, смеялись и подначивали его, а он уже был высоко, на уровне второго этажа, и шатался на узком карнизе. Рядом с ним, на выступающем из стены кирпиче, стояла банка с краской. Одной рукой Мишка держался за кирпич, а второй тянулся еще выше и выводил там большой кистью: М+А=Л. Закончив, он скинул вниз банку и кисть, повис на выступающем кирпиче и спрыгнул, весь заляпанный краской и серой кирпичной пылью. Он выглядел тогда как герой, который у всех на глазах совершил что-то невероятное. Все ему пожимали руку, хлопали по спине и смеялись. Ко мне он не подошел. Просто смотрел издалека, смешно морщил нос и улыбался. А я чувствовала себя смущенной, но очень довольной. Тогда это было как официальное признание наших отношений. Мишкина формула на трансформаторной башне просуществовала больше двадцати лет. Конечно, она постепенно вымывалась дождями, осыпалась, но очертания можно было разглядеть. А потом сделали ремонт и надпись закрасили.

Но это дело будущего, а пока мы приближались к краю леса, к соседнему поселку – и к концу прощания.

Он все-таки состоялся – долгожданный прощальный поцелуй. Как странно писать о поцелуе такими словами. «Состоялся». Состояться мог концерт, митинг, конгресс, праздничный ужин и прочие мероприятия. Для поцелуя «состоялся» как-то чересчур сухо. Тем более для настоящего, взрослого, «как в кино», несухого поцелуя. «Состоялся» – и никакой романтики. Но «мы поцеловались» – звучало бы очень обыденно. Как будто это один из поцелуев в череде других. Мы два года не могли поцеловаться так, по-настоящему, хотя иногда бывали очень близки к этому. Поэтому ни о какой обыденности тут и речи быть не могло. К тому же это был не просто поцелуй, а прощальный ритуальный поцелуй. Так что раз уж это все-таки произошло, несмотря на запреты, то пусть так и будет – «поцелуй состоялся».

Говорят, первый поцелуй никогда не забывается. И это правда. Но лучше обо всем по порядку.

Лес заканчивался. Уже виднелись дома соседнего поселка. В детстве мы приезжали сюда с мамой гулять на детские площадки с деревянными скульптурами. Местный художник работал от души – здесь были и избушки на курьих ножках, и крепости, и горки, и необычные качели: целый деревянный городок располагался в лесу на маленьких полянках. Сейчас они давно были заброшены и скрыты от глаз естественной живой изгородью из разросшихся кустов.

Вот на такой полянке мы и решили передохнуть, прежде чем пойти на электричку и расстаться навсегда. Лучи вечернего солнца пробивались сквозь густые кроны деревьев. Мишка сел на скамейку под сосной и достал пачку сигарет.

– Я покурю?