Книга Монолог о школе, сексуальном самовоспитании и футболе, страница 92 – Аля Кружинина

Ромка обхватил меня за талию.

– Какая приятная кофточка, – прошептал он. И в тот же момент его руки оказались под блузкой на моей голой спине.

– Ромка, – выдохнула я.

Но он не дал мне договорить, закрыв мой рот своим, только успев прошептать:

– Тссссс…

За дверью зашуршали. Я хотела встать, Ромка не дал. Мы замерли. Кто-то подергал за ручку с той стороны, но дверь не открыл и заходить не стал. Послышались удаляющиеся шаги. Сердце мое колотилось как сумасшедшее.

– Не бойся ты, Аля… Расслабься… Поцелуй меня… – говорил он мне прямо в рот и как будто хотел вытащить из меня поцелуи. – Поцелуй меня, Аля, – повторял он, нажимая на каждое слово.

Я поцеловала и быстро отстранилась.

– Не так. Долго, – капризно потребовал он.

И реальность стала уплывать, окончательно унося с собой страх. Я уже не боялась, что кто-то войдет. Я целовала его в губы, нос, уши – он только успевал подставлять мне свое лицо. Руки его очень медленно ползли по моей спине вверх, как будто знакомясь с моим телом. Как сквозь сон, я следила за их движением и, когда он уперся в застежку от лифчика, резко развела локтями его руки в стороны. Дальше было нельзя. Ромка замер. Реальность вернулась. Я по-прежнему сидела на его коленях, прижавшись к нему животом. Мы смотрели друг на друга и тяжело дышали, как будто только вынырнули из-под воды.

– Ты что? – спросил он тихо.

– Ничего. Сколько времени?

– Аля… – он потянулся с поцелуями, одновременно берясь за застежку.

Я отшатнулась от него, не желая больше продолжать.

– У тебя есть часы? Сколько времени?

Ромка вздохнул, послушно достал руку из-под моей блузки и посмотрел на часы. Оказалось, что прошло уже полчаса, а нас так никто и не потревожил. Как будто мы одни на всем белом свете.

– Пойдем узнаем, где все, – предложила я. – Неудобно как-то. Может, это Татьяна заглядывала и не увидела нас?

– Ну и что? Сейчас-то никого нет. Давай еще чуть-чуть посидим. Чего ты боишься? – он снова попытался меня поцеловать.

– Нет, Рома, пойдем.

В первый раз так сказала – «Рома». И как холодной водой на себя плеснула – так отрезвляюще неестественно и неприятно прозвучало. Это «Рома», как будто я его мама. «Ро-ма» – фу. Это окончательно вернуло меня в реальный мир. Не могла я ему сейчас объяснить, что именно произошло и чего я боюсь. Глупо бы получилось. «Прости, но еще немного – и мы перейдем грань. И не сможем остановиться. Я одинаково хочу этого и боюсь». Почему я этого боялась, я даже себе не могла объяснить. Может, потому, что после этого все закончится и ничего не будет. А может, просто потому, что была не готова к ЭТОМУ. Не знала, что делать после ЭТОГО. Что говорить, как смотреть в глаза друг другу. Пока еще мы ничего плохого не сделали. Ничего, за что потом нам было бы стыдно друг перед другом. Поцелуи и объятья не в счет. И даже я на его коленях и его руки на моей голой спине – тоже не в счет. В счет только ТО.

Я встала. Он чуть задержался на полу. Потом молча встал, поправил джинсы. Поднял тряпку, на которой мы сидели, и кинул ее обратно на стол.

У двери я щелкнула выключателем и зажмурилась. Ромка снова выключил свет и потянул ручку. Дверь не поддалась. Он попробовал еще раз – тот же результат. Дверь явно была закрыта на ключ. Видимо, каким-то сказочным образом все же захлопнулась, когда Татьяна Пална уходила от нас. И значит, теперь она бегает и не может найти ключи, чтобы нас выпустить. А может, она приходила, пока мы там прятались, не увидела нас, подумала, что мы сбежали, закрыла дверь на ключ и ушла к ребятам? Первый вариант был, на мой взгляд, лучше. Правда, не было понятно, когда она все-таки придет. Второй вариант радовал меньше. Что будет, когда она откроет дверь и обнаружит нас? Что нам говорить в оправдание? Что мы были тут, просто отвлеклись на полу за одеждой и не заметили ее или что нам надоело сидеть и мы ушли? Но тогда мы нарушили обещание. К тому же куда мы ушли, если одежда наша осталась здесь?