Книга Монолог о школе, сексуальном самовоспитании и футболе, страница 98 – Аля Кружинина

Да, из-за этого бесполезного УПК я теряла Ромку. Теряла на день, а грустила как будто навсегда. Видимо, он выбрал что-то, что не предполагало его присутствие на комбинате, и в пятницу мы вынужденно отдыхали друг от друга. Зато четверг был наш.

Класс информатики и правда отличался от всех прочих. Как будто он опережал время. Посередине большого зала, образуя круг, стояли столы с перегородками. Отдельно, чуть в стороне находился стол управления с кнопками, откуда учитель мог каким-то волшебным образом контролировать все компьютеры в классе. Заходя в кабинет, мы как будто оказывались в фантастическом фильме – не хватало только маленьких усиков-антенн на голове учителя и астронавтов в скафандрах.

В первый день, когда мы только знакомились, класс поделили на две группы, чтобы хватило мест. Сидеть можно было по двое или по трое. Конечно, мы с Ромкой и Санькой сразу оказались вместе. Впервые мы сидели так близко. Школьные учителя, знавшие нас очень хорошо, задумались бы, глядя на нашу компанию, и, возможно, рассадили бы по разным столам от греха подальше. Но в учебном центре нас никто не знал. Учитель информатики даже не запоминал имен – не было смысла. Мы были приходящими странниками на его планете. А на мнение и реакции одноклассников было уже наплевать. И им на нас чаще всего тоже.

Сначала вся эта полуфантастическая атмосфера компьютерного класса увлекала нас. Но учитель так скучно рассказывал, что постепенно убил весь интерес и все стали расслабляться и расползаться. Даже отличники только краем уха слушали его, а в основном, спрятавшись за удобными перегородками, разбирались с домашним заданием. И только Сане информатика продолжала нравиться. Он один из немногих внимал учителю и не отвлекаясь смотрел на экран. Хотя не исключено, что, не было бы рядом нас с Ромкой, тоже давно бы расслабился. А так он просто отгораживался от нас: «Ничего не вижу, ничего не слышу». По крайней мере рядом с Саней легко было притворяться внимательной, и я, изображая прилежную ученицу, тоже смотрела на экран и время от времени даже что-то записывала и кивала. А Ромка и вида не пытался делать. Иногда он прогуливал. Но когда все-таки приходил, то просто сидел и скучал. Перед ним лежала пустая тетрадь и ручка. Каждый раз он приносил новую тетрадь или брал у кого-нибудь листик, писал там, потом терял – и дальше все повторялось. Как он собирался в конце сдавать конспект, было непонятно. И вот он сидел и скучал до тех пор, пока не придумывал, чем бы ему заняться.

Так было и в тот мартовский день. Мы, как всегда, сидели втроем. Я и Саня слушали, Ромка скучал и внешне не подавал никаких признаков жизни – гулял внутри себя. Поскучав так минут десять, он неожиданно потянулся, широко разведя руки в стороны, и в то же мгновение я почувствовала его руку у себя на талии. Я напряглась, не зная, чего ждать дальше, а он нагнулся к столу и очень заинтересованно уставился в экран моего компьютера, в то же время сильнее прижимая меня к себе. Просто стол был рассчитан на двоих, и третий человек вынужден был присоединяться к соседу. И Ромку это вполне устраивало.

И вот мы сидели, присоединившись, и пялились в экран, как будто в этот момент там показывали захватывающий эпизод боевика. Ромка обнимал меня, я чувствовала, как его пальцы гуляют по моей талии, и боялась пошевелиться. Боялась, что тогда он сразу уберет руку и снова исчезнет. Уже две недели в наших отношениях был перерыв. Мы просто здоровались и прощались, и то не всегда. И прошлую информатику Ромка прогулял. Я соскучилась по нему и именно поэтому сейчас замерла и старалась не дышать, но через пару минут он все равно убрал руку и, зевнув, резко вскинул ее вверх: