Книга Темная порода. Восход теней, страница 153 – Ксения Крейцер

– Так то надо у охраны вашей спросить. – Марис улыбнулся широко и нагло.

Микаэлис еще раз пристально оглядел старика. Одежда обычная: плащ из простой ткани, сапоги ношеные, никаких знаков отличия. Даром наделен, да – Сила аж слепит. Но то не повод говорить с ним, как с равным, да еще и шпильки отпускать.

– Должен заметить, – процедил Микаэлис, покрутив перстень на безымянном пальце, чтоб выровнять его с тем, который носил на среднем, – я и, уверен, мои благородные спутники рассчитывали, что Совет пошлет навстречу своим гостям кого-то более воспитанного. Кого-то, кто знает, как следует обращаться к высокородным господам, и умеет держать в узде свой язык. Нашим отцам было обещано, что обращаться с нами будут соответствующе высокому происхождению.

– Прошу простить меня, благородный господин. – Старик согнулся в поклоне, гораздо более глубоком, чем первый. – Я человек из простых и не обучен манерам. Могу и ляпнуть что невпопад. Я провожу вас да расселю. А там уж можете на меня Трехглавому Совету и пожаловаться при оказии. – Марис выпрямился и поднял глаза на Микаэлиса.

Ему показалось, что последние слова Марис произнес с кривой ухмылкой, но Микаэлис успокоил себя мыслью, что у старика, верно, проблемы со спиной и подобное движение причиняет боль.

– Просто постарайся быть учтивей, – великодушно посоветовал Микаэлис.

– Конечно-конечно. Следуйте за мной.

* * *

Ярмарка. Одна огромная ярмарка, вольная и веселая, богатая и шумная – такой Горию увидел Микаэлис, таким городок и был на самом деле. Деревянные постройки – не обычные, а повсеместно украшенные причудливой резьбой прямо по стенам – преобладали, но уже перемежались более внушительными, сложенными из редкого красного камня. Причем застраивали очень аккуратно, почти не трогая деревьев, поэтому растительности за стенами было много. Двери домов и лавок были выкрашены в яркие цвета, а окна сплошь остеклены слюдой. На улицах, вымощенных брусчаткой, суетился народ: справные бородатые торговцы, одетые во все лучшее сразу, их многочисленные помощники и слуги, мужчины и женщины, старики и юнцы. Город все время пребывал в движении и гудел, в равной степени маня и отталкивая.

– Здесь всегда так шумно? – поинтересовался Микаэлис.

Он спешился, когда въехали в ворота, вконец устав от седла, и теперь двигался за Марисом, едва за ним поспевая. И благо, что сделал это по собственной воле. Центральные улочки были более узкими, чем окраинные, и в один момент повозкам, всадникам и снующему туда-сюда люду стало на них тесно. Кто-то из заложников справедливо возмутился, что аристократам не уступают дороги, и Небесные наконец подтянулись от хвоста процессии, но вместо того, чтобы разогнать толпу, настойчиво попросили благородных гостей оставшийся путь преодолеть пешком. Микаэлис возблагодарил собственную задницу за то, что избежал унижения исполнять такую просьбу.

– Всегда, – мечтательно протянул Марис, давая понять, что его шум Гории вполне устраивает.

А потом они подошли к средних размеров дому – неплохому, добротному, камень пополам с деревом, для слуг в самый раз: в Фотеме наставник Микаэлиса обитал в подобном – и остановились возле него.

– Вот здесь вы будете жить, благородные господа! – объявил Марис. – Лучшая часть города!

Среди заложников прокатилась новая волна негодования.