Книга Мой Тёмный Амур, страница 91 – Алексей Гришин

– Врешь, – выдыхаю я.

Сокращаю расстояние между нами и целую его в губы. Руками хватаю его за щеки и не позволяю отпрянуть. Мой поцелуй голодный и злой, и Валентин сразу это чувствует. Мы всегда удивительно хорошо понимали друг друга без слов. Он дергается, хочет отодвинуться, но я держу его со всей силой моего отчаяния.

Когда я наконец отрываюсь, Валентин шумно выдыхает. Взгляд у него туманный.

– О… – протягивает он и касается пальцами своих губ, – вот как…

Я запоздало соображаю: чтобы отрубить ему крылья, нужно их видеть. Стоило подумать об этом заранее. Но главное – зелье сработало. Валентин не сможет со мной бороться. Глядя ему в глаза, я вытираю рот рукавом плаща. Тринадцать суток назад он убил меня поцелуем, а теперь я убиваю поцелуем его.

Валентин делает слабое движение, будто пытается выхватить что-то у меня из рук, но его холодные пальцы едва задевают мою ладонь. Колени подгибаются, и он оседает на пол, упираясь ладонью в паркет. С трудом поднимает голову и смотрит на меня.

Я расстегиваю застежку плаща под горлом, и он падает, обнажая висящий у меня на поясе меч. Однако его появление не вызывает у Валентина никаких эмоций.

– А я думал… ты под плащом… будешь голая, – бормочет он. – Это было бы… гораздо… лучше.

Я вытаскиваю меч из ножен и приставляю к горлу Валентина. Так же, как недавно он приставил этот клинок к моему горлу.

– Ты убийца, – хрипло произношу я, не зная, кому хочу напомнить это: себе или ему. – Если спастись может лишь один из нас, пусть это буду я.

– Справедливо, – кивает Валентин.

Рука у него подламывается, и он заваливается на пол всем телом. Теперь он не сводит с меня глаз, лежа на спине. Я тут же делаю шаг назад, чтобы Валентин не смог схватить меня за ногу. Снова касаюсь его горла острием меча. Наверняка все это просто трюк, чтобы продемонстрировать, как он ослабел, но стоит зазеваться – и мне конец. Нельзя недооценивать амура, особенно древнего.

В комнате становится очень тихо, и внезапно я чувствую себя убийцей. Злодейкой. А вдруг злодейка в этой истории именно я?

– Крылья, – говорю я дрогнувшим голосом. – Покажи их мне. Иначе я убью тебя.

Чтобы доказать серьезность намерений, я крепче прижимаю меч к его горлу. Валентин лежит на спине и смотрит на меня. Мы будто поменялись ролями – теперь он повержен, он в моей власти, а я распоряжаюсь его жизнью.

– Если я покажу их, ты и так убьешь меня, и куда эффективнее, – бормочет Валентин. Я едва разбираю слова. – Знаешь, я и сам пытался это сделать. С Мечом Вечности я знаком лучше тебя.

– Ты не спрашиваешь, зачем я это делаю, – вырывается у меня.

Валентин прикрывает веки, будто устал от нашей беседы.

– Это и так ясно. Ты спасаешься. Понятия не имею, как моя смерть тебе поможет, Лира. Насколько я знаю, проклятие поцелуя все равно не исчезнет. Но…

Валентин опирается на локоть и приподнимается. Потом, кое-как собравшись с силами, садится. Я держусь на расстоянии, настороженная, едва не дрожащая от напряжения.

Это должен быть момент триумфа. Момент наказания моего врага. Но почему-то мне не радостно, просто грустно и совершенно не хочется причинять ему боль. Инесса советовала прислушиваться к своим желаниям. А что, если это справедливо не только в постели? Нет уж, сейчас я в своих желаниях несвободна. Мне нужно сделать то, что велела Афродита.