Книга Призрак дождя, страница 26 – Полина Верховцева

— Я же велел проверить корабль перед отплытием!

Все вытянулись по струночке.

— Вы, сукины дети, отчитались, что все проверено. От и до! И что в итоге? Посторонний на корабле!

Матросы прятали глаза и пытались отступить, чтобы оказаться за спинами товарищей.

— Обмануть меня хотели? Думали, не узнаю?! — гремел капитан, — каждому из виновных – по десять плетей. А если такое повториться, то пойдете на корм акулам. Уяснили?

— Да, капитан.

— Так точно, капитан.

Он снова переключился на меня. Задумчиво похлопывая рукоятью плети по бедру, он обошел вокруг, рассматривая как не слишком интересный товар. Потом отошел к краю палубы и, взявшись за перила, долго смотрел вдаль. Думал.

Все это время команда напряженно молчала, а я так и вовсе боялась пошевелиться. Судьба моя висела на волоске.

— Разворачиваемся, — наконец, произнес он, и сердце оборвалось.

Забыв о страхе, я бросилась к нему:

— Пожалуйста, — взмолилась, взывая к состраданию, — не надо возвращаться! Там страшное место. Они все…чудовища.

Но капитан был беспристрастен.

— Потеряем несколько дней, — он обратился не ко мне, а к команде, — но зато озолотимся. Девчонка им нужна.

— Так может мы ее того, — предложил щербатый, и прошелся липким взглядом по разорванному платью, — все равно не жилец, а так хоть польза будет

— Никаких того, — отчеканил капитан, — если вернем ее в целости и сохранности, то островные нам столько денег отвалят, что не только потери восполним, но и в плюсе останемся.

Свирепым взглядом обвел недовольную команду:

— Если с ее головы хоть волос упадет — вздерну на рее. Своими собственными руками. Все поняли? Отведите ее ко мне.

Возражать никто не посмел. Приказы капитана не обсуждались, поэтому меня подхватили под руки и потащили в главную каюту.

В каюте капитана тоже царил беспорядок. Во время качки со стола слетели свитки с картами и письменные принадлежности, стулья валялись на боку. У одного из них надломилась ножка, другой остался без спинки. На полу возле койки расползалось темное пятно и поблескивали осколки стекла. Пахло ромом.

— Что встала? — капитан прошел мимо меня, небрежно задев плечом, — метлу в зубы и убирай. На моем корабле тунеядцев нет/

Он достал из тяжелого черного комода еще одну бутылку, зубами вытащил пробку и, выплюнув ее на пол, сделал несколько жадных глотков. Вид у него был устрашающий. Меньше всего мне хотелось навлечь на себя гнев этого человека, поэтому я молча подчинилась.

Первым делом собрала осколки на обрывок газеты, потом подняла с пола бумаги, поставила стулья. Тот, который лишился ноги — выставила за дверь. Затем достала из угла облезшую метелку и тщательно промела пол. Грязи было немеряно. Она сбивалась в рыхлые комки и тянулась за прутьями. По углам чернела плесень и дрожали обрывки древней паутины.

Ни разу в жизни я не была на борту корабля, но даже на мой неискушенный взгляд, было понятно, что торговля у судна шла неважно. Кругом царило запустение.

Все то время, что я работала, капитан сидел, вытянув перед собой ноги и, неспешно прикладываясь к бутылке, наблюдал за мной. Я чувствовала себя мышью, под пристальным взглядом коршуна.

Когда я подошла, чтобы убрать возле койки, он даже и не подумал подвинуться чтобы мне было удобнее. Пришлось обметать вокруг тяжелых сапог и старательно делать вид, будто не чувствую, как он рассматривает меня.