Книга Призрак дождя, страница 36 – Полина Верховцева

— Мне нужна моя одежда, — пропищала, покраснев еще сильнее, хотя, казалось бы, дальше некуда. Меня саму уже калило так сильно, что на спине выступила испарина.

Между нами повисло неудобное, колючее молчание. Он смотрел так, будто пытался пробраться ко мне в голову и запустить когти в мои секреты, а я училась заново дышать.

Каждый удар сердца — с надрывом. В ушах жуткий гул. И жажда. Всеобъемлющая, злая, выворачивающая наизнанку. Убила бы за глоток воды.

— Я все равно узнаю правду.

— Зачем она вам? Я простая девчонка с одного из островов. Никому нет до меня дела…

— Мне есть, — хрипло произнес он и сморщился, будто каждое слово причиняло ему боль, — я не понимаю почему, но меня выворачивает наизнанку от желания узнать правду. Узнать, кто посмел…

Он не договорил, осекся на середине фразы, будто испугался своих собственных слов и шумно выдохнул. Потом отстранился так резко, что кровать протестующе скрипнула.

— Твои вещи забрала экономка. Они были сырыми и рваными, — не глядя на меня, он быстрым шагом направился к выходу, — я распоряжусь принести что-то на смену.

— Спасибо…

Снова волчий взгляд и слова замерли у меня на языке. И лишь когда дверь за ним закрылась, я смогла сделать надрывный глубокий вдох и прижала к горячим щекам дрожащие ладони. Я вся пылала!

— Тук-тук-тук, — раздался тихий ласковый голос, и в комнату заглянула маленькая, пожилая женщина, — проснулась, девочка?

И не дожидаясь ответа шагнула внутрь.

Я следила за ней настороженно, но, кажется, она этого совершенно не замечала. Выложила на столик стопку одежды, которую принесла с собой, распахнула тяжелые шторы на окнах, запуская в комнату хмурый день.

— Голодная, поди?

Заунывная трель живота оказалась весьма красноречивой.

— Ох, я глупая, — рассмеялась женщина, — конечно же, голодная. Сейчас ванну примем, и будем завтракать. Меня, кстати, Роззи зовут.

— Мина.

Я очень смутно представляла, что такое принимать ванную. В приюте были только помывочные, в которых по полу гулял холодный ветер. На грубых лавках стояли деревянные кадки с серыми мочалками, а из лейки, вмазанной в стену, неровными струями текла едва теплая вода.

На противоположной стене оказалась еще одна дверь, сливающаяся со стеной, и когда женщина ее распахнула, я очень сильно удивилась. А уж когда услышала звук льющейся воды, моему изумлению и вовсе не было предела.

— Тебе какой пены добавить? Розу или жасмин? — хлопотала она, тут же отвечая вместо меня, — для такой прекрасной юной девушки, конечно, розу. Все, милая! Вода готова. Можешь идти.

Все было настолько чудно и неправильно, что слов не находилось, и чтобы не показаться невежливой, я обронила короткое:

— Спасибо.

— Ой, не бери в голову. Это мелочи такие, — она беспечно махнула рукой, — ты столько страху натерпелась, так что теперь отдыхай, набирайся сил.

Я выползла из-под одеяла и, накинув на себя полотенце, пошлепала во вторую комнату. Там возле полукруглого окна стояла ванна, до краев наполненная горячей водой и пеной. Я взяла на ладонь один из белоснежных завитков и понюхала — действительно пахло розой, а еще чем-то приятно горьковатым.

При виде такой роскоши, я не удержалась и, проворно скинув тряпку прямо на пол, опустилась в воду по самую шею. Было горячо, и на месте ссадин нещадно щипало, но все равно я щурилась от удовольствия, потому что это была моя первая, настоящая ванна.