Книга Призрак дождя, страница 94 – Полина Верховцева

Дальше все как в дурном сне. Грубой веревкой стянули руки и ноги, повалили на пол и принялись закатывать в грязные половики. Я теряла силы, и моего сопротивления уже никто не замечал.

Теперь точно конец.

В рулоне из половиков так пыльно и душно, что с трудом удавалось дышать. От нехватки воздуха и тяжести кружилась голова, от неровного шага и постоянной тряски тошнило.

Меня сначала везли, перекинув поперек седла, потом тащили на руках, едва не выронив по дороге. Сверток вместе со мной был большим, тяжелым и неудобным, поэтому моим похитителям приходилось непросто.

Кто-то постоянно ворчал, смачно сплевывая после каждого ругательства:

— Почему мы ее тащим? Она безногая? Сама дойти не может? — снова гадкий плевок, преисполненный глубокого возмущения.

— Ты дурак? Кто ж на свою казнь добровольно пойдет? — это была вездесущая Мотя, — орать начнет, отбиваться. Еще, чего доброго, внимание вершителей привлечет. Что тогда делать будете?

— Пусть катятся к черту. Из-за их ошибки все страдают. Так что правда на нашей стороне.

Правда это хорошо. Я сама всегда была за правду, а теперь вот болталась вниз головой, вдыхая пыль чужих половиков. Хотелось, чтобы тряска наконец закончилась, и в то же время я до одури боялась конца пути.

Будет больно?

Конечно, будет…

Я пыталась не думать о тех несчастных одиннадцатых, которые до меня полегли на Поклон-гор в угоду чьим-то суевериям. Им, наверное, тоже было очень больно и страшно. У них ведь не было дневника Анетты, они даже не знали за что и почему.

Я знала и легче от этого не было.

Судя по тому, как сместилось мое положение и как надсадно начали хрипеть мои носильщики, дорога пошла в гору.

По крутому склону восточной стороны люди не ходили, предпочитая выбирать более легкий путь. Там не было ни троп, ни удобных ступеней, только кочки да трава. Поэтому люди скользили, порой падая на колени, кряхтели и переругались между собой, обвиняя друг друга в лени и желании выехать на чужом горбу.

На какой-то момент меня попросту бросили на землю, и завязалась громкая потасовка. Кто-то кого-то молотил, а я, пользуясь небольшой передышкой попыталась раскачать свой сверток. Если бы мне удалось скатится с горы и выбраться из ковровых пут…

— Сдурели, олухи? — словно скрипучая телега проскрежетал старческий голос Моти, — забыли зачем мы здесь?

— А что он…

— Да ты сам…

— Заткнитесь! — скрип перешел в шипение, — вы хотите, чтобы ваши вопли услышали Вершители? Вы этого добиваетесь?! Давайте, вперед. А эта пока опять сбежит.

Сверху опустилась ее острая пятка и больно придавила мое плечо, окончательно разрушая призрачную надежду на побег.

Драка на этом прекратилась. Меня снова подняли и снова потащили наверх в полнейшей тишине, нарушаемой только тяжелым сопением.

Как же хотелось воздуха… Хоть глоток…

Снова провал.

Я почти не чувствовала, как меня доставили на вершину поклон горы. Как бросили куль на землю, размотали, оставив на голове ветхую тряпку, и, тут же подхватив под руки, куда-то снова поволокли. Ноги меня не слушались, я даже не пыталась ими перебирать, чтобы успеть за своими похитителями, просто безвольно висела в их руках.

Спустя миг меня силой уложили на неровную каменную поверхность.

Алтарь.

Мне всегда казалось, что бурые разводы на нем – это грязь и следы ритуального масла, теперь я знала наверняка, что это кровь моих предшественников. И сегодня к ней добавится моя собственная.