Книга Призрачная империя, страница 102 – Рина Харос

Сам того не осознавая, воспитал ту, что так подходила мне: характер, воля, нежелание прогибаться перед судьбой и людьми, которые диктовали правила, как проживать жизнь. Саша никогда не позволяла потакать собственным действиям и с гордо поднятой головой принимала любую трудность, дарованную высшими силами, – будь то наказание от отца или сломанный перед первым балом ноготь.

Та ночь раскрыла глаза, или, возможно, это была очередная игра Сатаны, который свел нас с Сашей для того, чтобы выиграть войну с Богом. Часто просыпался я после того дня ночью и лежал без сна до рассвета: мысли хаотично растекались, и я не мог уловить связующую нить – что делать дальше? Я посчитал, что правильным будет пока отдалиться от Вильской и дать время подумать, чувствует ли она то же самое. Как трус, избегал девушку и за все время заговорил только три раза, как последний идиот, похвалив платье и сказав, что портится погода.

Два раза Андрей устраивал балы, куда были приглашены императорская семья и приближенные к ней советники с женами и детьми. Аксинья, смирившаяся, что муж после третьей стопки водки забывал про ее существование, то и дело кидала в мою сторону многозначительные взгляды и обмахивалась веером, неистово желая привлечь внимание к оголенной груди в корсете ярко-красного платья. Но я предпочитал делать вид, что не замечал попыток женщины соблазнить меня, без передыха ища глазами Сашу, что порхала по паркету, словно птица, – прямая спина, леденящий душу взгляд, холодная маска безразличия на лице. Какой-то посол, имя которого даже не запомнил, когда Андрей представлял его, не сводил взгляда с девушки, но она с какой-то брезгливостью касалась партнера поверх пиджака на плече.

Стоял, как истукан, игнорируя всех женщин, пытающихся завести разговор и пригласить на танец. Скрывался, как загнанный в силки зверь, наблюдая за изяществом и грацией той, от которой сердце болезненно сжималось из-за невозможности коснуться. Но в этом был виноват только я. Осознавал, что вел себя как малолетний дурак, надеясь и страшась, что Саша остынет и переключит внимание на другого мужчину, который сможет сделать ее счастливой.

«Азаров, какой же ты идиот…» – ложился и вставал с этой мыслью. Она, словно молитва, отпечаталась в мозгу, только на этот раз заветные слова запомнились быстро.

Дни сменялись неделями, недели – месяцами, и наконец-то на российские земли пришло лето. Загорелые люди ходили по небольшим улочкам сел и деревень, радуясь теплу, – зима в этом году выдалась холодной, многие отдавали последние накопления, чтобы купить дров и прогреть дом. Проходя по полю, можно было увидеть коров, коз, лошадей, что мирно паслись и лениво жевали траву, обмахиваясь хвостом от назойливых мух. Реки сплошь были усеяны ребятней и отработавшими утреннюю смену в поле мужиками, которые нежились в теплой воде, снимая усталость дня.

С Андреем Вильским договорились, что на пару дней уедем отдохнуть в соседнее селение, взяв с собой императора, принявшего с огромной радостью предложение, от которого супруга, Александра Федоровна, была далеко не в восторге – женщина знала, что муж мог набедокурить и вытворить из ряда вон выходящее. Несмотря на протесты, Николай все-таки уехал с нами, рассказывая всю дорогу, какие подарки запросила жена.