Книга Призрачная империя, страница 54 – Рина Харос

– У нас есть час? – спустя пару минут спросил я.

– Час, – подтвердил отец Дмитрий и сел на стул, стоящий в углу больничной комнаты, скрестив ноги в лодыжках в ожидании моих дальнейших действий.

Я шумно сглотнул и подошел к мальчику, которого увидел, как только зашел. Он смотрел на потолок со скрещенными на груди руками, сквозь холщовую рубашку прорывались ребра и острые ключицы – болезнь не позволяла должным образом питаться: как только пища или вода проникали в организм, тот начинал все отторгать, заставляя больного харкать кровью и непереваренными остатками. На некогда миловидном лице залегли глубокие тени, щеки впали, уступая место острым скулам. Его дыхание было рваным, но сердце продолжало отбивать свой предсмертный ритм.

– Привет, – тихо сказал я мальчику, присев на край койки, пытаясь не потревожить. Он никак не отреагировал, только моргнул и сглотнул так, будто что-то мешало это сделать. Я обернулся через плечо, но встретился только с равнодушием отца Дмитрия, который смотрел куда-то в стену напротив, напрочь игнорируя мои попытки заручиться поддержкой.

– Не против, если я тебя немного осмотрю?

Руки мальчика дрогнули, но он кивнул. Я выдохнул, обрадовавшись. Не вставая с койки, осторожно обхватил тонкие запястья больного и развел руки в стороны, положив вдоль тела. Мальчик не выражал протеста, только кашлянул пару раз, после чего снова обмяк.

– Больно не будет, обещаю.

Я прислонил ладони к груди воспитанника пансионата, где красный ослепительный свет был особенно ярок. Два толчка прошлись разрядом по телу, будто не желали, чтобы я помог нуждающемуся излечиться. Нахмурив брови, я почувствовал, как низкие вибрации, что зарождались внутри, начали растекаться по рукам, обхватывая и проникая в нутро мальчика. Светлая магия, что струилась между нами, стремилась к источнику болезни, которая извивалась и пыталась ужалить, подобно ядовитой змее.

По спине стекал пот, лицо покрылось испариной, но я не мог разорвать контакт, надеясь, что сил хватит на то, чтобы излечить мальчика, который не успел прожить счастливую жизнь. Пламя свечей колыхнулось от невидимого ветра, отчего по стене пошла рябь. Руки дрожали как от лихорадки, скрюченными пальцами я вцепился в рубашку больного и сжал с такой силой, что порвал в двух местах. Перед глазами заплясали тени, голова налилась свинцом, а виски сковало болезненными тисками. Вскрикнув, я хотел было убрать ладони, но почувствовал удар по спине – обернувшись, увидел белоснежную рясу отца Дмитрия, чье прерывистое озлобленное дыхание слышалось около уха.

– Дожимай ее!

– Я не могу…

Очередной удар. Очередная вспышка боли отозвалась по всему телу.

– Никогда, Азаров, не говори таких слов, не осознавая границ своих сил.

Я слышал звук ломающихся костей на собственных пальцах, кровь стекала по ним и окрашивала рубашку мальчика неровными разводами. Болезнь, что сначала яростно извивалась и отбивалась от моей магии, теперь едва вздрагивала и уменьшалась в размерах – теперь она была не больше незрелого яблока.

– Давай.

Убрав одну изуродованную руку, сквозь непроглядную предобморочную пелену схватил красный сгусток, который не двигался в груди мальчика, и сжал его в ладони. По комнате прокатился чавкающий звук лопающейся плоти. Больной, что лежал все это время неподвижно, лающе закашлялся и вскочил на койке, харкнув на пол остатки болезни, напоминающие подгоревший кусок мяса. Он принялся хватать воздух ртом, царапая кожу на шее до крови. Я рухнул на пол, обессиленный, и не мог понять, что сделал не так. Отец Дмитрий, что стоял рядом, присел и положил руку мне на плечо, чуть сжав его. Я порывался помочь мальчику, но мужчина крепко удерживал меня на месте.