Книга Призрачная империя, страница 68 – Рина Харос

– Подойди, дитя. Не стоит бояться.

Я непроизвольно кинул взгляд на беса, сидевшего в изголовье, и, получив одобрение, подошел к незнакомцу, склонив голову.

– Скажи, дитя, какой недуг у меня?

Мужчина откинулся на спинку кресла, будто позволяя изучить себя. Мой взгляд сразу устремился на светящиеся голубоватым светом легкие. Они то ярко светились, то потухали вовсе.

– Астма, господин.

В тот вечер мне выделили отдельную комнату, которая располагалась в одном крыле с императором и его супругой. Николай наказал прислуге уважительно ко мне относиться, приближенным – прислушиваться к советам. Мужчина, который сидел в тот день с ним в комнате, был не кто иной, как лучший друг и первый советник императора – Андрей Вильский, который изъявил желание приютить мальчишку в своем доме.

Несмотря на столь ранний возраст, я быстро поднялся при дворе и всюду сопровождал Николая II и Андрея Вильского. Они не принимали ни одного решения без моего благословения, касалось то дело внутренней или внешней политики.

Николай часто устраивал балы без повода. «Того требует моя душа», – всегда отвечал император, когда супруга, Александра Федоровна, смотрела на мужа с укором и пыхтела как паровоз, недовольная его выходкой.

На одном из праздников Вильский объявил, что они ждут ребенка.

Девочка.

Будущая императрица.

Дитя, рожденное, чтобы править.

В ночь, когда женщина рожала, я, словно загнанный зверь, бродил под ее дверями, желая услышать заветный детский крик. Бесы, крича в агонии за окном, терзались голодом. Они знали, что на свет рождается та, что спасет их, накормит досыта. Но твари, гонимые одним чувством, срываясь со своих мест, уходили в город и убивали людей, сжирая их души и плоть, пока смертные спали в своих постелях. Домовые сидели по углам и с мольбой испуганными глазами смотрели на меня, прося прекратить этот ад. Но в ответ я лишь мотал головой. Бесы должны насытиться. Голодными тварями сложнее управлять, поэтому не оставалось ничего другого, как позволить им убивать ни в чем не повинные души. Хотя бы в эту ночь.

Бес, который стал моим главным и единственным советником, восседал на полу и поедал огурец, противно чавкая.

– Ради всего святого, заткнись! – рявкнул я и, схватившись руками за волосы, медленно сполз по стене.

– Ты видишь здесь что-то святое? А может, кого-то? – В ответ на тишину бес усмехнулся почти по-человечески, откусил огурец и произнес: – Так и думал.

Спустя пару часов я услышал, как пронзительный крик заполнил собой весь дворец. Вздрогнув, встал и схватил за запястье повитуху, которая вышла из комнаты в окровавленном фартуке.

– Я могу… могу зайти?

Та кивнула и улыбнулась. С благодарностью сжав ее запястье, я в пару шагов пересек комнату и оказался рядом с кроватью Аксиньи Вильской. Бледная, в поту, она прижимала к себе дитя и улыбалась потрескавшимися губами. Увидев меня, она молча протянула новорожденную. Осторожно взяв девочку на руки, я чуть опустил простыню, в которую она была завернута, приоткрывая лицо. Я задрожал, когда дитя вскинуло на меня осознанный взгляд и пару раз моргнуло, после чего закричало во все горло.

– Сильная духом, не сломленная жизнью. Поздравляю, Григорий, ты дождался свою императрицу. – Бес ухмыльнулся и растворился в воздухе, оставив небольшое облако дыма и гамму противоречивых чувств в душе.