Книга Проклятие Персефоны, страница 77 – Рина Харос

Я внимательно следила за тем, как мужчины швартуют корабль около причала, перекидывая веревки, тросы и палки на другую сторону, где их крепили к специальным каменным столбцам рабы, которых привезли капитаны на своих судах.

Поискав взглядом Уильяма, я первая осторожно ступила на деревянную перекладину, которая служила неким мостом между кораблем и сушей. Оказавшись на земле, посмотрела по сторонам: мимо меня пробегали болезненно худые мужчины, детей видно не было, как и женщин. Каждый раб старался угодить капитану корабля или членам команды в надежде, что ему перепадет монета, которую можно будет потратить либо на выпивку, либо на времяпрепровождение с женщиной.

Причал представлял собой некий оазис среди высоко растущих деревьев, окруженных скалистыми выступами гор. Людей было не так много: похоже, остальные капитаны уже прибыли и готовились к предстоящей ночи. Порт, подобно маленькому городку, представлял собой нагромождение десятка строений, позади которых раскинулся лес. Густые кроны деревьев нависали над небольшими протоптанными дорожками, плотные широкие листья цвета запекшейся крови, казалось, совершенно не пропускали солнечного света, стараясь защитить остров от случайного гостя.

Стояло знойное лето, хоть лес и был окрашен в ярко-бордовые цвета. По земле тонким ручейком стелился туман. Ни пения птиц, ни шелеста листьев я так и не расслышала из-за перекрикивающихся матросов и рабов. С правой стороны заметила огромный утес, который возвышался над морем, опасно обрываясь неровными выступами. Волны со всей яростью хлестали по камням и старались забраться на самую верхушку скалы, словно были заядлыми скалолазами.

Я направилась по узкой дорожке к строениям, из которых доносились крики и заливистый смех. Здания все были похожи друг на друга, отличаясь лишь названиями. Кирпичные стены, покосившиеся крыши, шаткие двери, едва державшиеся на петлях. Разруха и ветхость заставили задуматься: это действительно Восточное Побережье или фальшивый фасад, возведенный для отвода глаз чужаков? Пройдя чуть в глубь леса и зайдя за одно здание, я увидела статую Персефоны, держащую кинжал над головой, будто Богиня пыталась вонзить лезвие в невидимого врага. Из одежды на ней была лишь тонкая набедренная повязка. Забранные назад волосы оголяли пышную грудь, а лицо выражало жестокость, наслаждение и триумф.

Завороженная увиденным, я не сразу почувствовала, как чья-то рука накручивает мои волосы себе на палец, слегка натягивая их, даже больше с нежностью, чем с желанием сделать больно. Резко развернувшись, увидела перед собой неестественно скрюченную старуху. Уродливый горб, будто камень, тянул ее к земле, рот, полный гнилых зубов, растянулся в кривой улыбке, глубокие морщины избороздили лицо, глаза смотрели на меня, не мигая. Поморщившись, я сделала шаг назад, но худощавая рука схватила за локоть, привлекая ближе.

Старуха заговорила тихим скрипучим голосом, обдавая запахом гнилых фруктов, из-за чего я всячески пыталась сдержать рвотные позывы:

– Эмилия, он ждет тебя. Я научила его делать больно таким предательницам, как ты, дочь моя.

Персефона. Моя истинная мать. Это все, что осталось от некогда величественной и могущественной Богини. Лишь прогнившая оболочка, отчаянно цепляющаяся за крохи жизни и милости судьбы.