Книга Цветы на камнях, страница 48 – Анюта Соколова

– Лоу Келао, вы не чувствуете себя в Кергаре заложницей? Ведь ещё полгода назад наши государства враждовали.

Противная журналистка гаденько улыбалась.

– Его Величество делает всё возможное, чтобы империя стала моим вторым домом, – я тоже улыбнулась, причём у меня это вышло намного искреннее. – В истории немало примеров того, как бывшие противники становились союзниками и друзьями.

– И вы не скучаете по Айлу?

Глаза моей мучительницы оставались хищно-алчущими, а её вопросы – провокационно-безжалостными. В любом моём ответе она пыталась найти подвох. Скажу «скучаю» – вновь поднимет тему вражды и чужбины. Отвечу «не скучаю» – завуалированно обвинит меня в бессердечии.

– Для дочерей лоу расставаться с семьёй естественно. Таковы наши традиции. Княжна с детства знает, что отправится к мужу на другой остров. Поэтому она заранее учится любить свою новую родину.

– Разве можно научиться любить? – с наигранным ужасом спросила журналистка.

Будь моя воля – я дала бы ей пощёчину. И за её скользкие взгляды, и за высказанные ранее предположения о холодности императора. Но это Кергар, не Айлу. Здесь даже будущая императрица не могла распускать руки.

– Судя по моей матери – вполне. Она дочь князя Мáйу, но любит наш остров всем сердцем.

– Брак ваших родителей тоже договорной? – попалась на крючок злыдня.

– Других среди лоу не бывает.

– И горькая участь ваших отца и матери вас не остановила?

– Мои родители по сей день влюблены друг в друга, словно молодожёны, – внутренне я злорадно усмехнулась. – Мне всегда хотелось таких же отношений.

Но я о них могу только мечтать. Берган опять начал меня избегать. Второй день о нём не было ни слуху ни духу. «Берг испугался, – сказал мне Бриш. – Простите его малодушие. Трудно, когда реальность рушит вбитые с детства установки».

– Лоу Илайя… – журналистка вновь открыла рот, но вперёд выступила Сина.

– Интервью закончено, льена Пáлер. Вам выделили четверть часа, прошло уже тридцать семь минут. Лоу Илайя и так проявила неслыханное великодушие.

Я благодарно посмотрела на компаньонку. Намёков настырная журналистка не понимала, а быть грубой, помня просьбы Бриша, я остерегалась. Помощник злыдни молча собрал визоаппаратуру и вышел из комнаты. Журналистка с кислой миной последовала за ним.

– Какое счастье! – от избытка чувств Сина всплеснула руками. – В который раз, Илайя, я жалею, что у нас не в ходу методы вашего уважаемого отца!

– В Кергаре нет акул, – я наконец-таки расслабилась.

– Увы, – вздохнула Мира. – Надо попросить князя – пусть пришлёт парочку. Устроим аквариум с подогревом и будем проводить интервью исключительно на его фоне. Лоу Илайя, может, примете ванну? После общения с газетчиками каждый раз чувствуешь себя словно облитым грязью.

– Льена Палер мнит себя свободным обозревателем, а не обычной газетчицей, – скривилась Сина. – Ещё посмотрим, какой репортаж она сделает. Такая способна все факты вывернуть наизнанку.

– С записью это гораздо сложнее, чем со статьёй, – заметила Мира. – Хотя и здесь при желании можно подгадить. Обрезать фразу, переставить реплики.

– Понимаю, почему Берган ненавидит журналистов, – я устало прикрыла глаза. – Сина, будьте добры, распорядитесь, чтобы обед нам подали пораньше.

– Правильно, – закивала она. – Неприятности нужно заедать чем-нибудь вкусным.