Книга Цветы на камнях, страница 72 – Анюта Соколова

Я села и осмотрелась. Как выглядят рыбацкие сборные домики, я знала. Деревянный каркас с туго натянутым брезентовым полотном, вместо окон и двери́ – шторки на завязках, перегородка в дальнем конце – уборная и душ. Подо мной был толстый надувной матрас, заменяющий кровать, в углу стояло нечто, напоминающее переносную плиту – насколько я могла судить, так как видела их только по визору. Рядом громоздились составленные друг на друга картонные коробки, чуть поодаль – огромные канистры с водой. Перевалочный пункт контрабандистов?

За моей спиной кто-то заворочался. Я взвизгнула и вскочила. Воображение мгновенно нарисовало страшенного разбойника с тесаком в руке. Тем невероятнее стало встретиться взглядом с Берганом – лохматым, взъерошенным и совершенно ошеломлённым.

– Ты?! – выпалили мы одновременно.

Он поднялся, пошатываясь и озираясь. Затем вновь опустился на матрас.

– Голова кружится… Илайя, что за идиотские шутки?

– Собиралась спросить у тебя, Ваше Величество! – подбоченилась я. – Каким образом из дворца в Грасоре мы оказались здесь!

– Знать бы, где это «здесь», – Берган потёр виски. – Последнее, что я помню, – как просматривал отчёты в кабинете.

– Последнее, что помню я, – то, как меня укололи в плечо.

Я задрала рукав платья и воззрилась на чистую кожу. Берган сделал то же самое, для чего ему пришлось расстегнуть манжеты рубашки и закатать рукава. Разумеется, он ничего не обнаружил.

– Вернусь – уволю Халдера к чертям! – зло процедил Берган. – Не дворец – проходной двор! То подосланные убийцы, то маньяки со снотворным! – он начал проверять карманы. – И вифон, конечно же, исчез!

– Вообще-то, когда мне воткнули иголку, я попрощалась с жизнью, – я направилась к двери. – Поэтому нужно сказать спасибо за то, что нас не убили.

– Пока не убили, – мрачно поправил Берган. – Нам не завязали глаза – это плохо.

– Нас не охраняют – это хорошо, – в тон ему откликнулась я.

– Не уверен, – он опять встал и выпрямился, едва не коснувшись головой потолка. – Это что, дверь на тесёмочках?

– На завязочках, – передразнила я его и потянула за шнурок.

Брезент пополз вверх. В образовавшийся проём хлынуло солнце – до невозможности яркое. Я зажмурилась, а когда открыла глаза, обомлела. Мир был синим. Глубокое чистое небо переходило в бескрайнюю морскую гладь, бирюзовую у берега и сгущающуюся до тёмной лазури на горизонте. Лёгкий ветерок лизнул лицо.

– Ничего себе! – Берган от удивления присвистнул, словно мальчишка. – И куда это нас забросили?

Чтобы ответить, мне не пришлось бы даже выходить наружу. Слишком хорошо я знала, что означают отсутствие птичьего гомона и та особенная тишина, которая свойственна только крошечным клочкам суши, затерянным в океане. Но я всё же вышла. Туфли сразу увязли в мелком белом песке. Справа и слева от домика тянулись безжизненные песчаные пляжи, позади возвышались пальмы. За пальмами проглядывала всё та же бесконечная синева.

– Я сплю, – простонал Берган. – Ущипни меня.

– А это не приравняется к покушению на императора? – хмыкнула я.

– Не смешно, – он шагнул вперёд и поморщился, утонув в песке.

– Наша обувь тут лишняя, – я вернулась в домик и сняла туфли с чулками.

Берган вздохнул и последовал моему примеру. Песок был горячим, но не обжигал. Судя по низкому солнцу, дневная жара уже миновала. Мы обошли дом: под тентом с другой стороны обнаружились баки, полные воды, непонятное оборудование и свёрнутые кольцами шланги. Я узнала лишь переносную опреснительную установку – гордость Сайо. Не жалея белоснежной рубашки и светлых брюк, Берган тщательно осмотрел каждый предмет.