Книга Самая высшая власть, страница 35 – Анюта Соколова

– Но он разделял отношение Алонио к природникам? – интересуюсь я.

– О да, – Керин совершенно успокаивается и вновь принимает благостный вид. – Алонио забрал мальчика сразу из академии и воспитывал должным образом. Однако Никос не оправдал ожиданий наставника. Алонио неоднократно сокрушался, что его помощник не обладает необходимой гибкостью, слишком прямолинеен.

– Врать не научился, – бросает Алан.

– Ну зачем же так грубо, – патер ёрзает в кресле. – Служитель Всевышнего обязан быть обходительным и…

– Лицемерным. Господин Керин, вы отдаёте себе отчёт, что из этого кабинета отправитесь в тюрьму? Клевета, к тому же злонамеренная, в Керизе считается преступлением. Когда вы с Алонио разрабатывали свой план, то нарушили Кодекс Совета Магов.

– Нет, – протестующе мотает головой патер. – Нет-нет! Я готов отвечать перед Верховным Собранием, но тюрьма?! Совет Магов никогда ранее не вмешивался в дела храмов!

– Так и храмы никогда не наглели настолько, чтобы натравливать людей на магов определённого дара, – в голосе Алана прорезается злость. – Вы присвоили себе функции Всевышнего, господин Керин. Вы и Алонио. Собирайтесь.

Сотрудники УМКи, вышедшие из портала, мне незнакомы. Когда Алан успел набрать сообщение? Хотя он постоянно, будто бы в волнении, теребил браслет связи. Надо запомнить!

Патер вжимается в кресло:

– Вы не имеете права!

– Имею. Господин Керин, вы арестованы за подстрекательство к противоправным действиям и разжигание ненависти между магами разных энергий. Просьба сдать все магические устройства. У вас есть право хранить молчание, право на защитника в суде и один вызов по вашему выбору до момента полной изоляции.

Сильные руки боевиков вздёргивают патера вверх и ставят на ноги. Браслет связи с его руки они снимают и кладут на стол. Красивое лицо Керина искажается гневом и страхом одновременно:

– Вам это так не сойдёт, Эрол! Собрание не позволит вам…

– А вам – позволит? – Алан яростно подаётся навстречу. – Подрывать доверие к храмам? Раньше мне и в голову не пришло бы, что служитель Всевышнего способен лгать, а теперь я не смогу пройти мимо храма, чтобы не вспомнить об этом! Уведите его!

Когда от портала остаётся лишь оранжевый след, Алан тихо выдыхает:

– Гневливость – грех. Помолиться, что ли, на пару с Никосом?

– Собрание действительно начнёт протестовать? – с беспокойством спрашиваю я.

– Не думаю, что возникнут какие-либо сложности. Там тридцать вполне разумных уважаемых патеров. Как и Совет Магов, по одиночке они ещё допустили бы ошибку, все вместе вряд ли. Беда в том, что понтифик постоянно давил на Собрание и тридцать голосов уступали одному.

Алан поднимает голову:

– Знаешь, что меня мучает каждый раз в такой ситуации? Как Коэн вытерпел четыре века, если я уже после ста лет готов сбежать куда подальше? Хоть в рядовые следователи, хоть во льды к уграм… Демонова ответственность, последствия любого поступка – и это при моём-то характере! Ну какой из меня архимаг, Лин?

– Отличный, – уверенно отвечаю я.

– Удивительная смесь лести, спеси и наглости этот секретарь-бухгалтер, – Алан садится на место Керина. – Посмотрим-ка, чем он здесь занимался… Лин! Иди сюда скорее!

Заглядываю через плечо и сначала ничего не понимаю. На экране визора в окошечке ввода пароля с невероятной скоростью меняются цифры и буквы.