Книга Самая высшая власть, страница 32 – Анюта Соколова

Он замолкает и отворачивается, как человек, который сказал лишнее. Я стараюсь справиться с эмоциями и переключиться на расследование.

Сначала нужно поймать преступника, а с бурей внутри разберусь потом.

Храмы Всевышнего в Керизе созданы по единому образцу. Побывал в одном – легко сориентируешься в остальных. За притвором мы сворачиваем налево и попадаем в коридор за колоннами. Патер нас не замечает: он слишком занят – утешает плачущую погодницу. В её жёлтой ауре, прямо напротив сердца, зияет тёмная дыра. Утрата, потрясение, боль… Проходя мимо, я приказываю дыре затянуться. Мне это ровным счётом ничего не стоит, а погодница замирает, обнимает патера и начинает улыбаться.

– «Двери храма открыты для всех», – недовольно цитирует надпись над аркой Алан. – Заходи кто угодно, никакого контроля.

– Хочешь, как в УМКе: охранный контур и обязательное сканирование ауры? – поддеваю я его. – А какие условия допуска? Плохо себя вёл – разворачивайся и проваливай?

– Тогда придётся давать определение, что значит «плохо», – подхватывает Алан. – Нагрубил маме, соврал начальнику или нарушил закон? Лин… Госпожа Шеус, смотри-ка: ковровая дорожка точь-в-точь такая же, что лежит в актовом зале дома Совета. Дорогущая! Недавно счета на ремонт подписывал. Хотел заменить на другую, подешевле, – две трети магов косами затрясли от возмущения.

– И как?

– Сдался. Зато теперь я точно знаю, откуда происходит понятие «вытрясти».

Алан стучит в белую с золотом дверь.

– Не заперто! – откликается из-за двери сочный баритон.

В кабинете понтифика нет и следа мрачной обстановки особняка. Тёплая охристая гамма, новенькая мебель из розового бука и изобилие позолоты. За рабочим столом в мягком кресле цвета грофа с молоком утопает самый очаровательный патер, которого я встречала в своей жизни. Блестящие золотистые волосы тщательно расчёсаны, небесного оттенка глаза приветливы и внимательны, на гладких щеках нежнейший румянец.

– Господин Керин? – недоверчиво уточняет Алан, и патер кивает.

– Рад вас видеть, господин Эрол! Госпожа Шеус, вы прекрасно выглядите! Светлого дня, дети мои. Что привело столь достойных членов Совета в сей скромный кабинет?

При слове «скромный» я чуть не прыскаю. Это семирожковая люстра с хрустальными подвесками скромная? Позолоченные завитушки на потолке? Или столешница из оникса? Даже визор в кабинете последней модели! Судя по иронии, мелькнувшей во взгляде Алана, ему тоже приходят в голову похожие мысли, но притворяется он намного лучше меня.

– Ужасное происшествие, господин Керин. Беспрецедентный случай. Даже не представляю, с чего начать.

Волнение Алан разыгрывает великолепно: тут тебе и срывающийся голос, и судорожный взмах рук. Но я-то знаю, что когда он по-настоящему потрясён, то кажется неестественно спокойным, почти равнодушным.

– Кто бы мог подумать! Господин Алонио… В Аури, в главном храме!

– Успокойтесь, сын мой, успокойтесь, – ласково увещевает патер.

Спохватываюсь, что нужно подыграть Алану, и приказываю потечь слезам. Природник и не такое может! Патер глядит на меня с состраданием.

– Дорогая госпожа Шеус, позвольте предложить вам платок. К великому сожалению, в наш мир просочилось зло, и оно принимает самые безобразные формы.

– Только… – выдавливаю между всхлипами. – Только твари Бездны способны на такое кощунство!