Книга Жрица, страница 38 – Анюта Соколова

– Вам не приходило в голову, что я суха и чёрства по натуре? – Я почувствовала смущение.

– Да-да, конечно! – Рэнар рассмеялся. – Именно жестокость заставляла вас ежечасно проверять моё самочувствие. Или вслепую, по памяти открывать энергопотоки. Я же только в Асгэре понял, что за позвонки вы пересчитывали!.. Карен, зачем вы стараетесь выглядеть хуже, чем есть? Молодая девушка… Сколько вам? Тридцать, тридцать один?

– Двадцать семь. – Я так растерялась, что ответила честно.

– Двадцать семь, – эхом отозвался Рэнар. – Такая юная… И такая мужественная. Для мага первого уровня выгореть намного страшнее, чем умереть. Я, валяясь у вас в храме, два дня прикидывал, чем лучше вскрыть себе вены. Решил разбить керамическую кружку, но вы предусмотрительно их уносили. Жить без магии у меня не хватило бы духу.

– Это так кажется. Потом появляются причины… Но я просто счастлива, что храмовые кружки остались целы.

– Карен, что произошло с вами, после того как я ушёл? Как вы очутились в Иркене скромной помощницей городского целителя?

Я уняла испуг: в какой-то момент мне стало страшно, что он спросит о более далёком прошлом.

Жрица должна говорить правду.

– Я приду завтра.

Не вопрос, а утверждение.

– Приходи… те.

Пауза вышла еле заметной, но Рэнар вцепился в неё мёртвой хваткой волкодава.

– Без «те»! «Ты» и «Шэрил».

– Тебе идёт это имя, – ляпнула я.

– В детстве я его терпеть не мог. Оно казалось мне женским. Почти как «Шэрли», – Шэрил застенчиво улыбнулся. – В школе меня дразнили девчонкой. Из-за имени, худобы и вот этого, – он с силой дёрнул себя за кончик длинного хвоста.

– Оставь в покое природный накопитель энергии! – рассмеялась я, отводя его руку. – И радуйся, что ты не девушка: меня отец заставлял отращивать косищу до задницы, все годы учёбы я мечтала, как после выпускного отрежу её к демонам!

– Отрезала?

– Передумала. Боевому магу глупо отказываться от дополнительного резерва… – я запнулась.

Шэрил сделал вид, что не заметил моей заминки.

– До завтра, Карен.

Он опять ушёл порталом. Я тоскливо вздохнула.

Для магов нет расстояний. Они не замечают ни изнуряющей жары, ни трескучих морозов. Их век вдвое дольше человеческого… всё, что осталось мне от врождённого дара. Интересно, а сколько лет самому Шэрилу? В армии Рагара офицерами становились и совсем юные маги, недавние выпускники школы. Я в восемнадцать уже воевала.

Собрала посуду, отнесла её в кухню, загрузила в мойку. Встроенное заклинание закружилось весёлой змейкой, оставив после себя безупречно чистые тарелки, вилки и ножи. Вот бы нам в храме такое… А если Негар и впрямь завоюет мир, и я никогда не вернусь в храм в Рагаре? Что делать тогда, чем заниматься, и главное – каким я вижу своё будущее?

Будущее… Последний раз я задумывалась о нём, будучи великолепной Карен Грэнш. Тогда пылкое воображение рисовало мне картины блестящих военных побед, славы и высокого положения, а где-то на горизонте маячила туманная перспектива замужества. При этом я не сомневалась, что замуж выйду по взаимной любви, а моим избранником окажется как минимум приближенный императора. Какую часть этих мыслей внушил мне отец, и какую – мои собственные желания?

После выгорания я забыла такое слово, как «будущее». Семь лет я жила нуждами храма, размеренная, монотонная, полная забот жизнь помогала мне ни о чём не думать. Наверно, я просуществовала бы так долгие годы, возможно – до самого своего ухода к Предвечной. Теперь я словно опять оказалась подростком, только рядом не было отца с его честолюбивыми мечтами, магия не выделяла меня из прочих, и храм больше не являлся моей бронёй и защитой. Карен Грэнш сожгла себя, жрицу Карен казнили в тюрьме Ангры. Осталась та Карен, что снова училась жить, незнакомка с чужой внешностью. И эта Карен терялась в вопросах – чего она хочет? К чему стремится? Устраивает ли её место помощницы целителя в Иркене, или это лишь временное убежище?