Книга Андэ. Огонь, свет, жизнь, страница 28 – Анюта Соколова

— Приторговываешь? — поддеваю я его.

— Делюсь. Адэн обязан кормить свой народ.

Очередное крыло — мастерские. Пахнет железом, деревом, машинным маслом, много всего непонятного — оборудование, детали неизвестного назначения, разные светящиеся сферы. Туда я не иду — всё равно ничего не понимаю. Зато вспоминаю, что хотела спросить.

— Дэйн, автобус, на котором нас доставили от парома — почему он ездит бесшумно?

— Потому что на нём нет двигателя. Эта машина управляется энергией водителя. Кстати, их всего две таких: одна здесь, вторая в Аризе — специально вводить вас в заблуждение. Внешне создана по образцу ваших, в остальном ничего общего.

— А паром? Он тоже двигается при помощи силы?

— Лика, у нас всё существует исключительно за счёт силы. Именно поэтому правда не должна просочиться наружу. В том состоянии, в котором сейчас находится Деон, прибрать нас к рукам — дело нескольких дней. Мы даже сопротивляться не сможем.

Он резко замолкает, несколько секунд пялится в пол, затем решается.

— Силу Анды нельзя использовать для убийства. Совсем. С её помощью скотину — и то забить не получится. — Смешок. — Вот теперь ты знаешь все наши тайны.

— Ариз не будет воевать с Деоном. У нас полтора века нет армии, оружие сохранилось лишь в музее, и то это или искусно выполненные дубликаты, или пустые оболочки.

— Сильно в этом сомневаюсь. Где-нибудь на секретном складе хранится запас ваших жутких бомб, а вооружить правоохранительные службы недолго. Да и Совет не поверит. Они слишком боятся потерять то, что осталось. Каждый глава Дома сидит в своём замке, трясётся над источником и считает, что это вот, — Дэйн пренебрежительно обводит вокруг рукой, — предел мечтаний.

— Совет, ты… А людей вы вообще не спрашиваете?

— Каких людей? — теряется Дэйн.

— Кроме тебя и глав Домов в Деоне живут люди. Вы интересуетесь их мнением? Проводите общественные опросы, голосования? Так поступают в Аризе при возникновении сложных вопросов. У нас даже правительство избирают каждые четыре года!

— Лика, это Деон. К нему неприменимы методы Ариза. Главы Домов всё решают самостоятельно.

— Вот и дорешались. Угробили мир, теперь дрожите над тем, что осталось. Ты тоже сейчас решил единовластно — за меня, за свой народ. А тебя кто-то выбирал? Доверял тебе распоряжаться их судьбами?

— Я адэн!

— Только потому, что ты им родился. Последний представитель своего Дома. Это не значит, что ты чем-то лучше других или знаешь, что лучше для Деона. Может, как раз прав Совет и нужно беречь то, что у вас осталось. А люди не хотят перемен. Их устраивает такая жизнь — под силовыми барьерами.

Чувствую, что перегибаю. Злость Дэйна почти ощутима: протяни руку — обожжёшься. Злить его доставляет мне удовольствие. Жестокость? Пускай! Разве он не был жесток со мной?

— Ты не смеешь об этом судить. Чужачка, представляющая Деон по паре древних книг! Что ты понимаешь!

— Определись уже — чужачка или спасительница, — ехидно парирую я. — Заодно скажи — ты меня кормить собираешься? Семь вечера, в гостинице в это время ужин.

Сейчас возьмёт и накажет меня за дерзость! Оставит голодной, чтобы впредь думала, с кем спорю. Можно сколько угодно хорохориться, я полностью в его власти.

— Собираюсь.

Жду гигантскую столовую под стать залам и стол на триста персон. Вместо этого оказываюсь в небольшой комнатке — столовой её не назовёшь даже с натяжкой. На окошке без рамы кисейные занавески, маленький столик — двое ещё как-то усядутся, третьему тесно будет. Простенькая белая скатерть, мягкие стулья, обитые тканью с мелким цветочным узором, на стенах обои с похожим рисунком. Скромно и по-домашнему уютно. Пока я озираюсь, в комнате возникает молодой деонец и ставит на стол поднос с едой — жаркое в горшочке, салат, хлеб и стакан с соком. На одного.