Книга Андэ. Огонь, свет, жизнь, страница 29 – Анюта Соколова

— Стиг, будь добр, принеси вторую порцию, — просит Дэйн.

Надо же, он умеет быть вежливым!

— Ешь, — Дэйн придвигает ко мне поднос.

— Что-то скромно питаются адэны, — хмыкаю я. — Надеюсь, в Деоне не голодают? Я тебя не объем?

— Не голодают. Но и разносолов не жди. Сама видела, каким трудом всё достаётся. Все в замке питаются одинаково, на меня отдельно не готовят.

Внутри начинает ворочаться совесть, я пинком заставляю её затихнуть. Салат из свежих овощей вкусный, хлеб свежий, ещё тёплый. К тому моменту как Стиг приносит второй поднос, я уже приступаю к жаркому. Дэйн ест без аппетита, больше пьёт воду из высокого стакана. Свой стакан с соком он придвигает мне. Исподтишка рассматриваю его выразительный профиль: такой на монетах хорошо чеканить. Ресницы длиннее моих — острые, колючие, порезаться можно. Шея тощая, жилистая… обхватить — и душить, душить, душить…

— Кто кроме тебя живёт в замке?

Он аж давится.

— Никто. Все служащие из Грода или Итéра, они работают посменно, на ночь уходят к своим семьям.

— В остальных замках так же?

— Нет. У глав Домов большие семьи — братья, сёстры, племянники.

Следующий вопрос — где его родители — задавать бессмысленно. Раз он последний из рода, понятно, что их нет в живых.

— И что, мы с тобой будем жить вдвоём? Твоей репутации это не повредит?

Кислая усмешка.

— Ей сложно повредить больше, чем есть.

— А моя репутация тебя не волнует?

— Не беспокойся. О тебе я позаботился.

Тон такой, что дальше расспрашивать небезопасно. Доедаю жаркое, запиваю соком. Сытость немного смягчает.

— Дэйн, хорошо. Допустим, я действительно могу изменить мир. Но как? Мне нужно что-то сделать? Попрыгать на одной ножке, прокукарекать, прочитать вслух молитву, загадать желание? Анда хоть что-нибудь про это сказал?

— Нет.

Он отставляет пустой горшочек, промокает губы салфеткой, поднимает на меня взгляд. Моя злость уже утихла, уступив место обречённости.

— Я не знаю, что дальше. Уверен, что Анда даст подсказку. Этой ночью, через неделю, через месяц, но обязательно. Завтра я ещё смогу уделить тебе время, потом мне придётся подолгу отсутствовать. Государственные дела, — последнее он ехидно подчёркивает.

— Может, я должна побывать у всех источников?

— Свой я покажу тебе прямо сейчас. Ты наелась?

— Ситэ́, — «спасибо» с лёгким упрёком: деликатность у адэнов явно относится к тем же чувствам, что и любовь и совесть, то есть, отсутствует.

Дэйн складывает вместе два подноса, собирает на них пустую посуду и куда-то относит. У меня отпадает челюсть. Адэн убирает за собой? Причём не с помощью своей волшебной силы, а вручную, как официант в ресторане? Вернувшийся Дэйн легко читает моё удивление.

— Я же сказал — у меня нет слуг. Посуду моет машина, а прислуживать мне никто не обязан.

— Ты, случаем, сам себе одежду не стираешь? — не удерживаюсь я.

— Для этого есть другая машина. Ты передумала смотреть источник?

— Веди, — быстро поднимаюсь я.

Мы возвращаемся в сад под открытым небом. Дорожки выложены мелкой бежевой плиткой, по краям вьётся затейливый орнамент. Газоны подстрижены словно по линейке, деревья густо усыпаны цветами, за которыми не видно листьев. Растения мне незнакомы, скорее всего, это гибриды. Вот вроде бы рододендрон, но цветы ярко-голубые, и их так много, что куст кажется одним большим махровым цветком.