Книга Воля владыки. В твоем сердце, страница 54 – Рия Радовская

Лин выгнулась, потерлась об Асира щекой. Кажется, из идей, которые она ляпнула в шутку, уже составился довольно длинный список, но мысль о том, что Асир возьмется воплощать каждую, не пугала, а будоражила. Но еще больше будоражили идеи Асира — Лин помнила их все. И те, которые воплотил сразу, и те, о которых только спрашивал, как о меде в саду старого Шукри.

Но еще было то, о чем он молчал. О чем намекала Лалия.

— Все, чего пожелает мой владыка. Асир… Мне важно… нужно знать, чего хочешь ты сам. Покажи.

— Я многого хочу. О чем конкретно ты просишь?

Лин прерывисто вздохнула. Как сказать конкретно о том, чего сама не знаешь? «Хочу наконец узнать и принять тебя всего? Видеть тебя таким, каким тебя не знает никто, кроме Лалии, узнать того, кого ты не показываешь своим нежным и капризным серальным цыпочкам. Твоего внутреннего зверя, которого я уже чуяла и ощущала, к которому тянется, как к вожаку, мой зверь. Хочу стать твоей целиком»…

Сердце бешено билось, наверное, ни одна ее близость с Асиром, ни одна встреча до того, как стали близки, не начиналась с такого яркого волнения. Как сложно сказать вслух то, что так понятно и красиво выстраивается в мыслях!

— Ты же знаешь. Я прошу… тебя, Асир. Такого, каким ты хочешь быть со своей анхой. Настоящего. Не сдерживайся со мной.

Он молчал. Дышал глубоко и ровно. Но за этим на первый взгляд спокойным молчанием Лин чудились и задумчивость, и сомнения, и еще… кажется, Асир не просто вдыхал ее запах, он пытался… понять? Наверное, стоило порадоваться, что не отказал сразу. Раз сомневается, значит, тоже хотел бы попробовать? Довериться? Открыться по-настоящему. Ведь она, единственная из сераля, кроме Ладуша и наверняка Лалии, знает о той его давней, юношеской истории с анхой. О причинах его опасений. А уж о том, как на Асира действует страх анхи, Лин узнала на собственной шкуре. Воспоминания об ужасной сцене в этой самой комнате до сих пор отзывались болью в сердце. Да, они разобрались с причинами ее страхов, но ведь одно дело понять разумом, и совсем другое — принять сердцем.

— Ты же чуешь, что я не лгу? — тихо спросила Лин. — Я принадлежу тебе. Выбрала тебя. Хочу тебя. Твоя целиком, со всем, что есть. Ты нужен мне. Мой владыка.

Горло перехватило. На языке крутилось запретное, такое важное и невозможное — «мой кродах», которое нельзя было произнести даже в мыслях ни в одной из половин их покалеченного мира.

— Ты веришь в то, что говоришь, — Асир отодвинулся, мягко опрокинул спиной на кровать, навис сверху, пристально и сосредоточенно вглядываясь в лицо. — А как же самый жуткий ужас твоей жизни? Потерять себя. Позволить кродаху все?

— Я не потеряю себя, — быстро возразила она. — С тобой — нет. Позволить тебе все — мое настоящее желание. Не помутнение, не сумасшествие. Самая большая мечта — дать тебе то, что ты хочешь, узнать, какой ты с анхой, которая доверилась тебе полностью. Которой ты доверяешь настолько, чтобы брать ее так, как хочешь ты и как нравится тебе. Даже мысль об этом делает меня счастливой.

— Все-таки норовишь подергать анкара за усы? — Асир усмехнулся, не отрывая взгляда, который из задумчивого стремительно становился тяжелым и жарким. — Не понимаешь, чего ждать, но надеешься, что все получится?

— Верю, — возразила Лин. — Чувствую — с тобой все будет правильно. Хочу этого больше всего.