Книга Воля владыки. В твоем сердце, страница 56 – Рия Радовская

Асир подошел к кровати — Лин слышала шаги и, казалось, чувствовала взгляд, хотя это могло быть всего лишь игрой воображения. Хотелось его видеть. Но принять его желания и пройти тем самым «краем» хотелось не меньше. Она ждала, но ничего не происходило, как будто Асир давал в полной мере прочувствовать ожидание и неопределенность. «Ничего не важно, кроме моего запаха и моего голоса», — сказал он. Но сейчас молчал, и запах тоже едва ощущался и ничего не говорил. И с каждым прошедшим в этой двойной тишине мгновением ожидание становилось все более мучительным. Лин прерывисто вздохнула. «Сделай же хоть что-нибудь!»

Словно услышав эту мысль, Асир резко завел ее руки за голову. Свел запястья. Узкая полоса ткани обхватила их плотно и крепко, а потом еще потянуло вверх: похоже, Асир привязал ее к изголовью кровати. Безопасно, машинально отметила Лин каким-то краем разума, кровоток не передавлен, — но почему-то сердце заколотилось как бешеное, а дыхание участилось. Самое большее, что она теперь могла сделать руками — пошевелить пальцами. Абсолютно бесполезная возможность.

А потом шаги Асира прозвучали от кровати прочь… к двери? Да. Дверь слабо стукнула, закрывшись, и на Лин обрушилась тишина.

Почему-то стало трудно дышать, и почудилось, что запах пыли и старой бумаги стал резче. Пыль и старая бумага — кладовка с архивными досье за школьной библиотекой, темная, никому не нужная, ключ от нее висел в библиотеке на дверях, взять его мог каждый, но мало кому интересно было рыться в старых делах. Только если для уроков…

Именно там Лин нашла правду о смерти Альды. Но до того…

Лин отчаянно втянула воздух. Асир! Она лежит в его постели, здесь должно пахнуть им, а не древними страхами! Но Асир, наверное, велел сменить белье после Ирис — его запах почти не ощущался. А древним страхам было за что зацепиться — за темноту и тишину, связанные руки, беспомощность и неизвестность…

Лин казалось, что она превратилась в сплошное напряженное ожидание, но когда на живот опустилась тяжелая горячая ладонь, а голос Асира прозвучал почти над ухом, вдруг осознала, что воспоминания затянули ее слишком глубоко.

— Что тебя так напугало?

Почему-то запах пыли и бумаги по-прежнему ощущался сильнее, чем такой желанный запах Асира. Но его рука, его голос — были здесь, и от этого затопило таким облегчением, что Лин, не сдержавшись, почти со всхлипом втянула воздух.

— Не уходи. Пожалуйста. Не оставляй меня одну… вот так.

Кажется, она начала дрожать: по сравнению с горячей ладонью Асира воздух показался вдруг холодным. Почти таким же, как… как тогда.

— Дыши со мной, — рука Асира переместилась выше и вдруг плотно и горячо легла на шею, на горло. — Вдох. — Лин судорожно вдохнула. — Выдох. Медленно. Ты никуда не бежишь. За тобой никто не гонится. Я здесь. Дыши.

Асир провел пальцем вниз, задержался на ямке у основания шеи. А Лин дышала, подстраиваясь под его движения, голос, дыхание. Нет, она не слышала его, но казалось — чувствовала. Ощущала идущую от Асира спокойную уверенность, эта уверенность словно втекала в нее, выдавливая прочь холод и давний детский ужас.

— У твоих страхов есть корень. Говори, где он. В чем. С кем тебя связывает?

— Школа, — выдохнула Лин. — Первый месяц. Мне казалось чудом уже то, что я могу учиться, нормально учиться. А еще, когда я закапывалась в книги, становилось легче… не думать постоянно об Альде, не вспоминать ее… мертвую. Я слишком быстро стала одной из лучших, — она глубоко вздохнула, уже медленнее, на самом деле медленнее, а не сдерживаясь изо всех сил. — Нашлась компашка клиб, которым не понравилась трущобная выскочка. Однажды меня подкараулили… возле библиотеки, там рядом есть чуланчик, темная пыльная комната с архивами. Натянули мешок на голову, затащили туда. Привязали к стеллажу, вот так же. За руки. И пригрозили: если буду кричать, звать на помощь, шуметь… отдадут кродахам. Я была в ужасе.