Книга Воля владыки. В твоем сердце, страница 80 – Рия Радовская

— Если ты хотела, чтобы мне полегчало, то получилось наоборот, — выдавила Хесса, переживая очередной приступ дурноты. Эти отвратные приступы мучили ее сегодня с рассвета. Если бы не правила сераля, по которым все анхи сидели на отварах, мешающих зачатию, Хесса бы, наверное, решила, что умудрилась понести. Но все было гораздо банальнее и противнее — ее тошнило от страха. Даже нет, от ужаса! Она боялась сказать что-нибудь не то, поступить как-то не так, забыть слова обряда — хотя что там, спрашивается, забывать: да — да, нет — нет, согласна и клянусь! — или даже заблудиться в огромном дворце. И нет, понимание, что заблудиться у нее просто не получится, потому что никто не отпустит ее бродить по дворцу без сопровождения, нисколько не помогало.

Хессе даже казалось, что эти бесконечные мелкие ужасы, доводящие до тошноты, трясучки и паники, появились не просто так, а чтобы заслонить собой один большой и самый главный ужас. Сардар с воинами собирался уехать сегодня на закате. Этот простой и жуткий факт не пугал, а будто вымораживал изнутри. При мысли о нем у Хессы начинало звенеть в ушах и абсолютно отключались мозги. Так что даже великой чести и такого важного господина Бакчара бояться было все-таки не настолько страшно.

— Глупости, — Сальма мягко улыбнулась, ободряюще сжала плечо и тут же кинулась к шкатулке на столике. — Тебе нечего бояться. Ты же видела господина советника — такой решительный и уверенный, он точно не передумает и тебе не даст передумать. И владыке тоже не даст. И старейшине Бакчару. И потолок в зале предков надежный — на головы не рухнет. И пол тоже точно не провалится, потому что уже и так под землей. — Она взглянула насмешливо. — Что еще тебя пугает?

— Что я споткнусь и грохнусь там как последняя идиотка, — пробормотала Хесса и уже не смогла остановиться. — Что камень предков расколется от ужаса, увидев, кто именно тут собрался замуж. Что сами предки поднимутся из песков и проклянут меня к шайтановой бабушке! Что…

— Хватит, хватит, — замахала на нее руками Сальма. — Остановись. — Она перевернула над стоящей на столике чашкой с водой какой-то пузырек. — Вот, выпей, господин Ладуш велел. Как знал.

Хесса опрокинула в себя остро пахнущее травами питье и медленно выдохнула.

— Я нормально. Справлюсь. Наверное.

— Без всяких «наверное», — строго сказала Сальма. — Смотри, еще вот это добавим к венцу, и тогда к твоему наряду не сможет придраться даже самый строгий судья!

«Вот это» оказалось… цветком. Точь-в-точь как на накидке, только не золотым, а ослепительно-белым. Крупный, больше, чем роза, с сотней, не меньше, нежных тонких лепестков, он, как и пояс, переливался прозрачными камнями, будто утренней, еще не просохшей под солнцем росой, и выглядел… совсем как живой!

— Что это? — выдохнула Хесса, зачарованно разглядывая белоснежное чудо. Казалось, еще немного — и она даже сможет почувствовать запах. Наверняка горьковатый и… холодный?

— Ее называют лунной метелью, — улыбнулась Сальма. — Шитанарская хризантема. Я тоже никогда не видела таких цветов, только слышала и читала про них. Они слишком хрупкие, чтобы везти их через пустыню. А в саду им будет слишком жарко. Ладуш сказал, это подарок владыки.

— Подарок? — изумилась и одновременно испугалась Хесса. — Мне?