Книга Воля владыки. В твоем сердце, страница 82 – Рия Радовская

О зале предков во дворце владыки Асира Хесса читала, но бывать в нем ей еще не доводилось. Как наверняка и любой другой анхе из сераля, кроме, разве что, Лалии. Для посетителей зал открывали только по большим праздникам, да и посетители могли быть разве что из приближенной к владыке знати. Те, кто попроще, чтобы поклониться предкам, отправлялись в руины Альтары. Сам священный камень, по легенде, находился именно там до того, как растворился в песках. А во дворце владык Имхары, как и у владык других лепестков, хранились его обломки.

Хесса читала, но никакие слова не могли передать то, что она теперь видела своими глазами. Огромный зал на нижнем, подземном ярусе дворца, как раз над темницей, в которой и сейчас наверняка томились какие-нибудь провинившиеся перед предками идиоты, встретил ее пугающим полумраком и гулким эхом, отдающимся от каменных плит под ногами. На круглых колоннах горели светильники, тянулись языками живого пламени вверх, к высоким сводам, теряющимся в тенях. На дальней стене зала были высечены имена, а под ними в окружении всегда горящих масляных ламп высились узкие сосуды с песком с мест погребения предков владыки.

А в центре зала на небольшом мраморном постаменте стоял он — камень предков. Самый обычный с виду, неровный, грязновато-белый, словно потемневший от времени, как и древние камни Альтары, но Хессе хватило одного взгляда в его сторону, чтобы вздрогнуть и сжаться от россыпи ледяных мурашек. Лин и Сальма, которые шли по обе стороны от нее, кажется, тоже чувствовали нечто похожее — Хесса отчетливо почуяла их беспокойство, а еще — едва уловимый сладковато-острый запах крови. Камень предков не требовал жертв, но владыки, занимая место предшественников, клялись кровью в верности своей земле, а еще в священный день рождения Ишвасы каждый владыка в каждом лепестке надрезал ладонь и дарил своему камню-хранителю несколько капель крови. Как память о великой жертве, принесенной предками во имя будущего их едва не погибшего мира.

У постамента собрались, кажется, все, кто знал о сегодняшней свадьбе, кроме стражников и обслуги. С двух сторон от камня — Ладуш и Лалия, прямо перед ним — темный и иссохший не то от солнца, не то от старости высокий старик с длиннющей белоснежной бородой — видимо, тот самый чересчур внимательный к мелочам старейшина Бакчар. Чуть в стороне — владыка Асир с Сардаром.

Хесса замедлила шаг и от неуверенности и напряжения чуть не замерла вовсе, но Сальма, крепко вцепившаяся в предплечье, не дала — тянула за собой. От нее не пахло растерянностью, как от Лин, и, уж наверное, ей было виднее, где стоит встать невесте.

Сальма оставила ее перед старейшиной и отошла к Ладушу, ее место занял Сардар, встал рядом, а владыка — позади него. Лин отступила Хессе за спину.

Старейшина смотрел прямо на нее, и казалось, никакая вуаль не может помешать ему видеть то, что он хочет. Взгляд, внимательный и колючий, будто впивался в Хессу сотней раскаленных игл, и непонятно было, то ли он пытается понять, кого выбрал себе в жены первый советник Имхары, то ли заранее осуждает его выбор.

— Сардар из Шитанара и Хесса из Имхары, — вдруг зычным глубоким голосом, прямо вот так, безо всякой подготовки, начал этот… Бакчар! — Сегодня вы предстали перед святыней нашего мира, чтобы скрепить союз кродаха и анхи благословением Великих предков. Здесь и сейчас у вас нет родовых имен, только ваши имена, нет поддержки, кроме той, что вы обретаете друг в друге, нет будущего и прошлого, только этот день, с которого начинается ваша общая дорога в священные пески. Готовы ли вы преклонить колени перед камнем предков, открыть ваши сердца и поклясться принадлежать друг другу до конца времен, пока последняя песчинка вашей жизни не вернется к источнику, пока алая пустыня не примет ваш последний вздох?