Книга Тайны Троссард-Холла, страница 304 – Виолетта Орлова

– Что? – невольно воскликнул Артур, сразу вспоминая летопись о естествознателях и подпись: «Арио Клинч, библиотекарь».

– Вам знакомо это имя? – поинтересовался Вингардио, и юноша в знак согласия кивнул головой. – Что ж… Он был верным другом мне, но я, увы, мог смотреть на его благородные качества лишь через призму своей испорченности. Арио Клинч сопровождал меня везде, и когда в моей голове созрела мысль создать государство могущественных естествознателей, он поддержал эту идею. Я решил записать все знания, приобретенные от единорогов, в свитки, и он составлял их для меня. Сам же он не смог постичь науку естествознательства.

Только один свиток представлял некую угрозу – это свиток забвения. Единороги никогда не применяли его, так как забвение противоречит идее о свободе выбора. Человек всегда волен выбирать свой путь, и ни один единорог не вправе на него воздействовать. Впрочем, свиток этот самоотменяющийся, то есть, прочитав его еще раз, можно было вновь обрести утраченное. Знание о нем пришло ко мне вместе с другими знаниями единорогов. Я не хотел записывать его, ибо подсознательно я ощущал огромную опасность подобного свитка. Но страх потерять могущество был сильнее, и я все-таки решился запечатлеть его. Только один Арио Клинч знал, где он хранится. Только он следил за ним и был его полноправным господином, в то время как ему не удалось бы даже прочитать и воспроизвести хоть одно слово из него.

Когда единороги все же решились на этот шаг и забрали у нас все знания, я запланировал вновь восстановить библиотеку. Я не помнил ни одного свитка, но мой верный друг, Арио Клинч, писец и хранитель, знал все наизусть, так как был весьма одаренным. Он отправился в Воронес восстанавливать библиотеку, и планировалось, что я прибуду туда через какое-то время за тем самым свитком. Мало кто знал об этой поездке, только самые верные мои приближенные. Чем ближе был день отъезда, тем сильнее была моя жажда поскорее овладеть былым могуществом. Я потерял покой и сон и в буквальном смысле приобрел вид живого мертвеца. Наконец наступил день долгожданного похода. Вот уже несколько дней я довольствовался лишь хлебом и водой, вследствие чего ужасная слабость поразила меня. Я с трудом держался на ногах и настолько обезумел, что, как мне сейчас кажется, потерял человеческий облик. Следуя по Нуменантскому тракту, мы въехали на территорию города Смериан, ранее принадлежавшего мне. Там тоже находилась библиотека, но она была сожжена, как и многие другие. При виде заброшенных и полуразрушенных домов мое сердце охватили настолько сильные скорбь и отчаяние, что мне захотелось броситься в серый пепел и стенать от мысли, что в давние времена здесь был один из прекраснейших и сильнейших оплотов, где жили и обучались достойнейшие естествознатели, каждого из которых я знал лично.

Однако я заметил, что здание библиотеки все же сгорело не полностью. Казалось, добрая его треть была даже не тронута огнем. Мы решили остановиться в этом городе на ночь, чтобы наши кони смогли передохнуть и набраться сил после долгого пути. Ночь спустилась на наш маленький лагерь, и в какой-то роковой миг мною овладело нетерпение и безумство такого рода, что я, почти не размышляя, бросился внутрь уцелевшей постройки с отчаянным желанием отыскать хоть какие-то крупицы былых знаний и могущества, что могли чудом уцелеть при пожаре. Это меня и погубило, как губит всякого человека нечестивая одержимость. Найдя какой-то обрывок пергамента на одной из уцелевших полок, я принялся судорожно читать его, искренне надеясь всем сердцем, что это один из свитков, который поможет мне вернуть хотя бы малую толику былых знаний. Но это оказалась коварная ловушка. Прочитав надпись, я оказался здесь, в пещере.